Особо опасный преступник - [22]

О склонностях некоторых преступников непрерывно совершать преступления отмечалось давно, в частности в работах Е.К. Краснушкина и его соавторов еще в 1920-х гг. Сопоставление группы воров с убийцами продемонстрировало преобладание лиц интеллектуальной слабостью среди воров, что, согласно "теории многослойности личности" Краснушкина, объяснялось тем, что "слаборазвитый" вор руководствуется низшими, примитивными инстинктами, "готовыми к употреблению аппаратами родового приспособления человека". Была отмечена чрезвычайно высокая рецидивность корыстных преступлений, показано значение пубертатного периода как возраста первого правонарушения у воров.

Как справедливо утверждает А.О. Бухановский, проблема психических расстройств с признаками нехимической зависимости предстает весьма актуальной в современный, интенсивно меняющийся век. Их возникновение и распространенность тесно связаны с крайне динамическими макросоциальными процессами, девиациями и расстройствами личности, личностными проблемами, чем столь насыщено нынешнее время. Неблагоприятные тенденции, относящиеся как к количественным, так и к качественным сторонам обсуждаемой проблемы, возводят ее в ранг одной из наиболее актуальных для повседневной практики

психиатров.

К количественной стороне относится распространенность этой патологии, сопоставимая с заболеваемостью алкоголизмом и наркоманией. Она тесно связана с периодами социально-политических кризисов, экономической депрессией и научно-техническими революциями. Так, если распространенность алкоголизма в мире достигла 30-50 млн человек, а наркомании - 100-300 млн (данные Pin J.J., 1992), то встречаемость обсессивно-компульсивного расстройства составляет 50 млн человек в мире (Zohar J., 1999).

По мнению Бухановского, болезнь зависимого поведения (нехимическая зависимость) - хроническое психогенное непсихотическое расстройство личности и поведения (F6). Оно заключается в этапном патологическом развитии личности, что приводит к возникновению, закреплению и трансформации патологической потребности в совершении повторных трудно- или неконтролируемых поведенческих актов (эпизоды непреодолимой тяги). Мотивы их совершения не имеют ясной рационализации, причиняют ущерб (медицинский, психологический, социальный, материальный и/или правовой) самому пациенту, его семье и близким (созависимым), третьим лицам и обществу в целом. Имея первично психогенную природу, это психическое расстройство со временем подвергается непроцессуальной эндогенизации и трансформации и приобретает специфическое прогредиентное течение. Прогредиентность усматривается в появлении и углублении признаков своеобразного оскудения личности и вытеснении физиологического эквивалента патологической деятельности, например нормативной сексуальности, патологическим поведением*(27).

Диагноз зависимости, считает Бухановский, может быть установлен при наличии трех и более нижеперечисленных знаков, возникающих в течение определенного времени на протяжении года:

- сильное желание либо труднопреодолимая тяга к этим действиям;

- сниженная способность контролировать эти действия по ходу эпизода: его начала, окончания, последствий, о чем свидетельствует значимо отклоняющееся неадаптивное поведение, реализуемое на протяжении периода времени большего, чем намеревалось, безуспешные попытки или постоянное желание ограничить это поведение по выраженности, сократить его по времени или контролировать;

- повышение толерантности к психотропным эффектам аддиктивного поведения, заключающееся в необходимости увеличения степени отклоняемости поведения от общепринятых стандартов и/или собственного преморбидного стиля поведения и жизни или желаемых эффектов, а также в том, что частое повторное исполнение этих действий ведет к явному ослаблению эффекта;

- поглощенность реализацией аномального влечения, проявляющаяся в том, что во имя него человек полностью или частично отказывается от других важных альтернативных форм наслаждения, интересов, жизни (питание, сон, сексуальные контакты, семья, учеба, работа, хобби и т.п.), а также в том, что много времени тратится на деятельность, связанную с подготовкой и реализацией аномального влечения и на восстановление от его эффектов;

- продолжение аномального поведения (совершение повторных эпизодов) вопреки явным признакам их вредных и опасных последствий при фактическом или предполагаемом понимании природы и степени вреда (исчезновение способности извлекать пользу из жизненного опыта, особенно негативного, и наказаний). В психопатологическую структуру клинических проявлений болезни зависимого поведения входят синдромы психофизической зависимости, измененной реактивности и изменений личности.

Синдром психофизической зависимости включает патологическое влечение и состояние психофизического комфорта/дискомфорта, связанного с ситуацией

реализации патологического влечения*(28).

Обсессивная и в еще большей мере компульсивная форма психологической зависимости носят патологический характер. Они являются видами навязчивости, которая еще недостаточно исследована в психиатрии и психологии. Как считает Г.В. Залевский, наименее глубокая форма расстройств, характеризующаяся в преобладающей мере наличием фиксированных форм поведения, - это невроз навязчивых состояний. Навязчивости представляют собой непроизвольное многократное повторение посторонних данной ситуации, а часто и нежелательных и даже социально запретных образов, мыслей, слов, действий. Они не есть принадлежность исключительно одной формы невроза, а выходят за рамки неврозов и могут встречаться, с одной стороны, в состояниях напряженности и утомления и являться определенной характеристикой личности или даже вида психопатий - с другой. На фоне общей дезорганизации аффективной сферы непроизвольный характер навязчивостей субъективно легко совмещается с насильственностью (в немецкой литературе именно последняя выступает определяющей в феноменологии указанных состояний)*(29).