Особо опасен - [29]

– Все ясно.

– К тому же ей понадобится не меньше часа, чтобы доехать. Лин, пожалуйста, сделай одолжение.

– А в привычку не войдет, chica? Ты же знаешь, с материнским инстинктом у меня проблемы.

– Ведь в первый раз прошу!

– Хорошо, но за это ты два раза съездишь с мамой за покупками вместо меня.

– Да ты же все равно никогда с ней не ездишь!

– Не согласна?

– Согласна, согласна! Только поезжай скорее ко мне, Элси ждет.

– В жизни не видела, чтобы так боялись собственную няню. Уволь ты ее к чертовой матери!

– Веди себя с ней прилично! Te amo,[10] сестренка!

– Еще бы, – засмеялась Линда и положила трубку.

Мелани позвонила в кафе напротив и заказала бутерброд с курицей и две чашки кофе. Потом присела возле коробок и стала читать ярлыки. Она весьма смутно представляла себе, что именно ищет – что-нибудь, все, что угодно, лишь бы это привело к Хирургу или Бугаю. В свое время Мелани принимала участие в нескольких прослушиваниях и знала, как обычно подшиваются документы. Однако с прослушиванием такого количества телефонов одновременно ей сталкиваться еще не приходилось. Как же в этой груде бумаг найти записи тех разговоров, к которым мог иметь отношение Хирург? Вымотанная до предела, Мелани никак не могла сообразить, с чего начать.

Звонок телефона заставил ее подскочить. Охранник на входе сообщил, что принесли заказ из кафе. В животе заурчало: последний раз Мелани ела утром. По крайней мере такая работа заставит ее похудеть. После родов Мелани сбросила двенадцать килограммов, и все же зеркало постоянно напоминало ей о лишнем весе: требовалось либо сесть на диету (на что не хватало силы воли), либо попотеть в спортзале (на что не оставалось времени).

Мелани вышла через пуленепробиваемую дверь на лестничную площадку и взяла доставленный ужин. С пластикового пакета капало – дождь наконец пошел. Она расплатилась с курьером и вернулась в кабинет. Возле факса в коридоре болтали несколько коллег. Брэд Монахан – высокий, с мужественным подбородком и безупречной прической кинозвезды – размахнулся и бросил в нее мяч. Мелани отвела удар свободной рукой, и мяч укатился под стол.

– Ловить надо было, Варгас! – добродушно крикнул он.

– Дурень, у нее руки заняты, – ответила Сьюзен Чарлтон. Эта невысокая рыжеволосая девушка спортивного сложения когда-то входила в олимпийскую команду по плаванию. Она единственная из женщин в отделе открыто признавала свою гомосексуальность. Между собой полицейские называли Сьюзен «Мисс Нестандартная Ориентация», что, впрочем, не мешало им умолять ее вести вместе расследования: Сьюзен имела репутацию беспощадного прокурора. Мелани, Сьюзен и Джо Вильямс, который тоже стоял рядом, пришли в отдел почти одновременно и вместе проходили начальную подготовку. Брэд пришел позже, но из кожи вон лез, чтобы оказаться первым, за что они нещадно над ним подтрунивали. Веселый по натуре, Брэд на подначки не обижался.

– Варгас, дела твои совсем плохи, – заявил Брэд. – Ты даже мяч поймать не можешь, как же ты с присяжными будешь управляться?

– Брэд вовсе не в мяч играет, – заметил Джо. – Он выясняет, кто у нас круче.

Улыбаясь, Мелани наклонилась и подняла мяч. Черт с ними, с делами, почему бы не расслабиться на минутку, как в старые добрые времена. Дружеский треп после работы с рождением Майи ушел в прошлое, в рабочие часы на болтовню не оставалось времени. Только после того как заканчивались вечерние заседания суда и переставали трезвонить телефоны, появлялся шанс обменяться историями из жизни и посоветоваться. Уходя с работы в половине шестого, Мелани совсем перестала общаться с коллегами: такова оказалась цена материнства – цена, совершенно недоступная их пониманию. Из всего отдела только Мелани имела ребенка. Даже среди прокуроров-мужчин семьи почти никто не завел. Работа отнимала слишком много времени и сил – здесь требовались молодые, честолюбивые и одинокие, остальные сходили с дистанции. Мелани старалась не думать о том, что работа и дочка – то, что она больше всего любила, – несовместимы друг с другом.

Мелани сделала вид, что бросает мяч в лицо Брэду. Он засмеялся и притворно прикрылся руками. Она подошла к нему и отдала мяч.

– Судя по слухам, именно ты у нас круче всех крутых, – с завистью сказал Брэд. – Всех переплюнула. На ее подозреваемом висит штук двадцать трупов!

– Да ну? – удивилась Сьюзен. – Убийца Джеда Бенсона пришил еще двадцать человек?

– Если верить осведомителям, – ответила Мелани.

– Я-то думал, я такой крутой перец со своим графом Дракулой, – сказал Брэд. – А на нем всего четыре трупа. Правда, за мачете в живот следует начислить дополнительные очки, верно?

– Да Бог с ним, с убийцей Бенсона, – отмахнулся Джо. – От кого у меня поджилки трясутся, так это от Старой Карги. Мелани, она тебя чуть не съела сегодня.

– Тише ты, – сказал Брэд, нервно оглянувшись по сторонам.

– Да ладно, я видела, как она ушла домой, – ответила Сьюзен.

– Что стряслось-то? С тобой все в порядке? – поинтересовался Джо.

– Она меня на мушке держит с этим убийством Бенсона, – пожаловалась Мелани.

– Лучше уж тебя, чем меня, – незлобиво заметил Джо, сверкнув толстыми стеклами очков. Он и впрямь неплохой парень. Ему наверняка обидно, что Мелани перехватила громкое дело, но Джо не держал на нее зла. Его отец был видным членом городского совета, и родители ожидали, что Джо тоже станет политиком, однако он оказался слеплен из другого теста. Умница, джентльмен и спокойный, Джо совершенно не годился для жесткой карьеры в политике. Его звездным часом в зале суда стал момент, когда злая нотация известного своей грубостью судьи Уорнера довела Джо до обморока. Джо и Мелани часто выручали друг друга: он делился своими познаниями юридических тонкостей, а она помогала ему разобраться в механизмах ведения следствия и выработать стратегию обвинения.