Особо опасен - [52]

Я бы его назвал Григорий Борисович Карпов, подумал про себя Брю. И Аннабель тоже. После первого шока он как-то вдруг успокоился.

— Владимир был дерьмом, но он был нашим дерьмом, перефразируя известное выражение. Хитрый донельзя и продажный до мозга костей, зато имевший доступ к военным секретам. В нашем деле этого достаточно, чтобы воспылать к нему чистой любовью. Он был членом трех комитетов по разведке, отслужил в спецвойсках на Кубе, в Африке, Афгане и Чечне, участвовал в рэкете, мыслимом и немыслимом. Он лично знал каждого коррумпированного собрата-офицера, какие делишки они проворачивают, чем их можно шантажировать и на что купить. Он пять лет заправлял армейской мафией, когда Запад еще знать не знал о том, что она существует: кровь, нефть, алмазы, героин из Афганистана военно-транспортными самолетами. Когда его воинскую часть расформировали, Владимир велел своим мальчикам надеть костюмы от Армани, оставив при себе табельное оружие. А иначе как бы они выиграли в конкурентной борьбе?

Брю определился со своими действиями: сидел, не говоря ни слова, внимающий, но отчужденный, и гадал, зачем Форман все это ему рассказывает в таких подробностях, излучая непомерное дружелюбие, как будто все трое были партнерами по бизнесу, пока еще не названному.

— Проблема, а в нашем деле это не первый случай и тем более не последний, заключалась в том, что для успокоения Владимира мало было открыть ему банковский счет и обеспечить рост его денег, их еще предстояло отмыть.

Брю, узнававший Формана, можно сказать, на ходу, с удивлением про себя отметил, что последний посчитал нужным оправдать эти действия в его глазах.

— Если бы не мы, это сделали бы американцы и наломали бы дров. Вот тогда нам и пришлось приватно переговорить с вашим батюшкой. Вена Владимиру понравилась. Он пару раз туда наведался. Вальсы, публичные дома и венские шницели пришлись ему по вкусу. Идеальное место для периодических свиданий со своим капиталом. Ну а ваш батюшка оказался на удивление понятливым. Все схватывал с полуслова. Вот вам один из забавнейших нюансов всей этой хитрой истории. Чем респектабельнее выглядит человек в своей публичной жизни, тем скорее он прибегает по свистку представителя из органов. Не успели мы предложить ему вариант с Липицанами, как он уже побежал исполнять. Дай мы ему волю, он бы превратил свой банк в филиал Форин-офиса. Хочется верить, что и вы, ознакомившись с нашей маленькой проблемой, поведете себя так же — правда, Йен? Нет, открывать филиал не надо, — оба дружно расхохотались, — по этому пути мы, слава богу, не пойдем! Просто, время от времени, маленькие дружеские услуги.

— Мы, Томми, на вас рассчитываем, — вторил ему Лампион со своим легким северным акцентом и неизменной улыбкой маленького человечка, желающего угодить.

И вновь, казалось, Форман должен был бы взять паузу, но, будучи в шаге от развязки, он не собирался затягивать дело. Марио уже маячил с меню десертных блюд. Брю тоже маячил, но далеко отсюда, в рабочем кабинете отца в Вене, где за запертыми дверями он яростно дописывал историю своих препирательств с Фрэром-старшим вокруг пресловутых липицанских счетов. Так ты, как выясняется, шпионил в пользу Англии. За британскую побрякушку приторговывал семейным бизнесом. Жаль, что тебе не хватило смелости в этом признаться.

#

Последним местом службы Владимира стала Чечня, продолжил Форман свое повествование. Если все, что Брю когда-то слышал про этот ад, умножить на десять, то он получит в грубом приближении реальную картину: русские превращали эту землю в груду пепла, а чеченцы пользовались любым поводом вернуть им должок.

— Но для Владимира и ему подобных это была одна большая гульба, — рассказывал он с такой доверительностью, как будто годами таил глубоко в себе эту историю и только присутствие Брю позволило вытащить ее на свет. — Бомбежки, пьянки, изнасилования, грабежи. Перепродажа нефти тем, кто больше заплатит. Массовые расстрелы местных жителей, ставших свидетелями всего этого, и повышения по службе за тяжелую работу. — На сей раз Форман сделал паузу, но лишь для того, чтобы обозначить некий разворот в этой истории. — Одним словом, Томми, таким был общий фон. И вот на этом фоне наш Владимир влюбился. Где только он прежде не находил себе жен, но эта чем-то сумела его пленить. Он по-настоящему запал на чеченскую красавицу, которую захватил в плен и поселил в офицерском городке в Грозном. А она на него — по крайней мере, он себя в этом убедил. Любовь и Владимир вообще-то плохо сочетались друг с другом, скажу сразу, во всяком случае в том смысле, как мы себе это обычно представляем. Но для Владимира наконец-то она была чем-то настоящим. Так, во всяком случае, он излагал это мне. В подпитии. В Москве. Наслаждаясь заслуженным отпуском после чеченских баталий.

Форман превратился в персонажа собственной истории. Лицо его смягчилось, а голос стал еще задушевнее. Брю, а вместе с ним и Аннабель с ее велосипедом приглашали заглянуть в тайный мир его необычных привязанностей.

— В нашем деле, Томми, с годами мы готовы всем пожертвовать, только бы выговориться, ан нельзя. В вашем кругу наверняка то же самое, а?