Особенности национальной рыбалки - [4]

Баркас тихо выплыл из мёртвенной мглы белой ночи, мягко стукнулся о сваи пирса. Сергей Олегович выскочил первым, привязал канат.

Встречали их три здоровенных раскормленных кота. Сидели вальяжно на пирсе и смотрели на прибывших сонными сытыми глазами.

— А ничего! Кузьмич не врал, смотри, как всё толково и чистенько… — огляделся вокруг Сергей Олегович.

На склоне пологого холма приветливо светились окна дома. К строению прямо от пирса вела заботливо ухоженная дорожка.

— Кузьмич, приехали! — пытался растолкать егеря Соловейчик. — Домой приехали! Серёга, помоги, — попросил он, потеряв надежду разбудить хозяина.

— Вещи пока можно в сарай выгрузить, — посоветовал генерал. — Я к дому, а вы тут сами разберитесь.

Иволгин пошёл на огни строений, прихватив с собой два рюкзака. У входа в дом он огляделся, задумался…

— Что-то не так… — подумал вслух генерал и вошёл внутрь.

Сергей Олегович вздохнул, оглядев забитый грузом баркас.

— Лёва, давай в сарай всё сгрузим. Потом разберёмся, кого куда, — сказал он, открывая створки дверей строения.

Включил свет — в сарайчике стояли новые водные мотоциклы, лодочные моторы. Всё сверкало чистотой, кругом царил порядок.

— На самом деле — Кузьмич обрастает сервисом, — заметил Лёва, осматривая технику, — Я уж подумал, что пули отливает. Молодец, не хуже, чем…

— Где? — поинтересовался Сергей Олегович. Он завозился в баркасе, перебирая груз. — Господи! Это-то зачем? И в таком количестве!

Соловейчик посмотрел — под брезентом, который отогнул Сергей Олегович, располагались коробки с водкой.

— Пять, десять… Шестнадцать коробок!.. — сосчитал Соловейчик.

Посмотрел на Серёжу. Тот под внимательным и строгим взглядом засмущался:

— Я Кузьмичу позвонил, говорю, много не бери — всё же отдыхать едем. Не больше шестнадцати. Но я имел в виду, конечно, бутылок, но никак не коробок… Лёва, неужели ты думаешь, что я ему мог такое посоветовать! — указал он на коробки.

— Будем надеяться, что он купил всё это не для нас, — сделал вывод Соловейчик.

— Конечно, у него же и другие бывают… Вон прокурор приехал, может, ещё кто соберётся отдохнуть, — живо поддержал версию Сергей Олегович.

— Кузьмич, зачем столько водки?! — склонился над телом егеря Лёва. — Тебя сколько просили взять?

— Сколько заказали — столько и есть, — чётко проговорил егерь, не открывая очей своих. — Я не враг своему здоровью. Культурно отдыхать умею. Чарка вина прибавит ума.

— Сомневаюсь… — прокомментировал Соловейчик.

Кузьмич в ответ засопел с удвоенной силой.

Лёва и Сергей Олегович переглянулись, стали молча сносить в сарайчик коробки с водкой.

Когда они внесли тело Кузьмича в дом, генерал, сидя за столом напротив круглолицего, немного растерянного человека, провозглашал очередной тост:

— Ну, за молчание! За солидное мужское молчание…

Кузьмича положили на диван. Лёва и Сергей огляделись — вокруг чисто и очень уютно, в европейском духе. Даже камин был. Резная мебель, всюду — некрашеное дерево, за углом — пологая лестница вела на второй этаж. Стояло пианино. И даже коврики на полу лежали…

— Всё время молчит, — показал генерал на своего улыбающегося собеседника. — Видно, Кузьмич своих сотрудников держит в ежовых рукавидах.

Румяному молчуну было где-то под пятьдесят. Одет он был скорее по-городскому, чем по-деревенски. Подойдя к телу Кузьмича и по-прежнему не произнося ни слова, он стал снимать с него дождевик. Затем заботливо положил ему под голову подушку. Снял сапоги. Это последнее действие, вероятно, и разбудило егеря — он открыл глаза и огляделся вокруг.

— Уважает… Вон как ухаживает, — умильно наблюдал за происходящим Соловейчик. — Любит, наверное…

— Кузьмич, как твоего сотрудника звать? А то он всё молчит и молчит… — поинтересовался генерал.

— Он не мой, — проговорил егерь, поглядев на суетливого человека и снова погрузившись в сон.

— Я так и понял, что немой, — вздохнул генерал. — Бывает, что же делать. Для мужика это плохо, но не так, как для женщины. Для них, женщин, это трагедия. У них же всё общение на словах построено. Мы ведь и без слов можем общаться. О своём, о мужском. Мы ведь поймём друг друга, а?

Генерал улыбнулся, потёр щёку, непроизвольно провёл тыльной стороной руки по горлу:

— Побриться бы не мешало…

Он поскрёб щетину вокруг кадыка — сотрудник тут же понял, заулыбался и наполнил рюмки. Иволгин с удивлением посмотрел на него.

— Михалыч, ты горло своё почесал, а он подумал, что выпить собираешься, — подсказал Соловейчик. — Ты уж впредь с жестами осторожнее…

— Не будем обижать, — решил Иволгин, поднимая рюмку. — Ну, за понимание.

Сотрудник кивнул головой, улыбнулся.

— Всё понимает… — одобрительно заметил Сергей Олегович, рассматривая странного помощника Кузьмича. Он широко зевнул и спросил его: — Слушай, где тут можно поспать и помыться?

Жестами он попытался всё это показать, для убедительности даже засопел, как егерь. «Спать и мыться». Второе действие Сергей Олегович изобразил активным почёсыванием тела. Сотрудник сочувственно посмотрел на него и жестом попросил следовать за ним.

— Чистенько… — огляделся вокруг Соловейчик, оставшись наедине с генералом в обширной столовой. — Молодец, Кузьмич…