Особенности национальной милиции - [35]

Кладовщик указал рукой на хлипкие стены сарая, гордо выпятившиеся от эпитета «укрепление». Мишени сразу после беседы с Кулапудовым были расставлены вокруг, причем дядя Саня старался пристроить их за кустиками и высокой травой полыни. Объяснил он это просто: будь преступник настоящим, он без сомнения прятался бы именно там. Курсантам возразить на это было нечего.

– Второе по значимости дело после маскировки – это выработка правильной тактики нападения и захвата нарушителей закона. У кого какие есть предложения?

Все призадумались. Венька внимательно окинул взглядом пространство впереди, прошептал что-то одними губами, видимо, вырабатывая тактику, и предположил:

– Может, в обход?

– Вот! – победоносно выставив указательный палец вперед и даже хихикнув от удовольствия, воскликнул дядя Саня. – Все начинают с этого, – он многозначительно перекатился с пятки на носок, заложив руки за спину. – Но преступник тоже не дурак, заметьте. Посмотрите на него, на эти коварные рожи. – Ребята взглянули на равнодушные железяки и мешки с опилками. Признаков интеллекта не наблюдалось. – Преступник как размышляет? «Вот придут меня брать с поличным, обязательно зайдут с тылу». Так он подумает и будет нас ждать именно там. Усекли?

В словах дяди Сани чувствовалась какая-то логика. Курсанты внимательнее прислушались, мотая на ус, воодушевляясь азартом, с которым говорил кладовщик.

– Лучшая тактика – это тактика неожиданности. Откуда преступный элемент нас не ждет?

Лицо Пешкодралова просияло озарением.

– С переднего фланга! – довольный собою, выкрикнул он.

– Верно, мальчик, – покровительственно положив руку на плечо курсанту, подтвердил дядя Саня. – Посматривает он к себе за спину, хитро потирая ручки, хочет встретить нас тепленькими.

Но мы ему такого удовольствия не доставим! – патетично воскликнул он, воздев перст к небу. – Ведь не доставим?

– Нет! – самозабвенно прокричал Леха, сорвавши голос до фальцета.

– Не слышу?

– Нет! – выкрикнуло несколько голосов, заражаясь настроением наставника.

В глазах слушателей засветились безумные огоньки. Хотелось захватить преступника любой ценой, разнести его в клочья, отомстить за все то, что коварные люди сделали с добропорядочными и законопослушными гражданами.

За тысячи ограбленных, за убитых, изнасилованных... за болезнь Ганги.

Леха хлюпнул носом, взглянув на жертву женщины, которую не заботит здоровье нации и катастрофически падающая численность населения страны.

Такого парня вывела из строя.

Выведенный из строя Федя, поддавшись общему настроению, держал автомат с холостыми патронами наперевес и нисколько не интересовался стрекозами и кузнечиками. Теперь он знал наверняка, в чем смысл его недолгой жизни – он поможет сделать жизнь чище, светлее, он внесет свою лепту в дело освобождения города от преступного элемента. В патриотическом экстазе гордо крикнув: «Ура-а-а!» – Ганга ринулся в самую гущу «малины», в которой беспечно расположились воры в законе, коварные дурковеды и прочие нарушители правопорядка. Их насквозь прогнивший умишко и предположить не мог, что расплата за содеянные грехи не заставит себя ждать, причем нагрянет не с тыла, как они рассчитывают, а совсем наоборот.

Следом за Федей одновременно снялись с места Леха и дядя Саня, лихо перемахивая через кусты. Дядя Саня грозно потрясал излюбленным своим оружием – финкой, выменянной у урки пятнадцать лет назад на три пачки «Мальборо».

Видя такое дело, и остальные долго не заставили себя ждать, придерживаясь кустов и высокой травы, короткими перебежками начали наступление.

Случайно оказавшиеся рядом грибники испуганно отшатнулись, намертво вцепившись в свои авоськи, и скоро припустили в обратную от стрельбища сторону, предположив, что на город напали бандиты, захват которых они и увидели.

Мишени в ужасе встрепенулись, когда лавина разъяренных людей набросилась на них, терзая самым жестоким образом. Если бы неодушевленные предметы имели кровь, все пространство вокруг залили бы красные потоки. Мишени сдавали свои позиции сразу же, без боя, падая ниц под ноги храбрых оперативников, с хрустом ломая ребра, усеивая опилками изумленную поляну. Леха достал из-за пазухи учебную гранату, зубами вырвал чеку и бросил в дом, ставший убежищем для преступников. Граната пробила аккуратную дырку в подгнивших досках.

– Отрезайте пути к отступлению, – орал во всю глотку дядя Саня. По его челу градом стекал пот, попадал в глаза, в рот, оставляя неприятный, солоноватый вкус, но дядя Саня этого не замечал.

Подскочив высоко в воздух и сделав кувырок через голову, братья Утконесовы слаженно ввалились в выбитую дверь, буквально внеся туда на руках распоровшийся мешок, позорно терявший в воздух опилки, словно перепуганный ребенок продукты своей жизнедеятельности. В мгновение ока Кулапудов оказался на железной крыше, с громким криком «Ки-я» сделал головокружительный выпад и рухнул вниз вместе с листами ржавого железа. Пыль и опилки вихрем взвились в воздух, туманом застилая обозримое пространство. Ганга, вытянув вперед руки, нащупал что-то мягкое и, произведя захват, перекинул преступника через голову, упав на спину и сделав упор ногой в живот мишени.