Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина - [17]

Поначалу дело предполагалось ввести не за так — в уездах, где местные предприниматели решили бы ввести новые формы управления, им нужно было платить двойной налог.

Дело не пошло. Видимо, купцам было дешевле договариваться с воеводами «по-доброму». Из 70 крупных городов бурмистров выбрали только 11. Тогда Петр отменил решение о двойном налоге и стал вводить новшество в обязательном порядке. Все равно не пошло. Предприниматели на местах отписывались, что выбирать им некого. Да и вообще — ну его на фиг…

Но Петр на этом не успокоился. Человек он был упорный — а коррупция бюрократического аппарата его, видимо, сильно «достала». В 1702 году царь решил ввести институт «воеводских товарищей», выборных контролеров за деятельностью воевод. Им предписывалось «ведать всякие дела с воеводы дворянам, тех городов помещикам и вотчинникам, добрым и знатным людям, по выборам тех же городов помещиков и вотчинников».

Гладко было на бумаге. Но дело-то в том, что тогдашнее дворянство — это не знакомые нам по классической литературе помещики более позднего времени, сиднем сидящие в своих поместьях. Тогда дворяне еще являлись по-настоящему служивым сословием. То есть обязаны были служить в армии. А в то время шла бесконечная Северная война. Потому-то всех кого можно частым бреднем выгребли на военную и государственную службу. В поместьях остались лишь старые, убогие и те, кому удалось «откосить» (а при Петре I это было очень непросто). Понятное дело, что с «пассионарностью» у этих товарищей было не слишком. Никуда они не рвались выбираться, никаких воевод контролировать не собирались.

Впрочем, там, где бурмистры и воеводские товарищи все же возникли, они стали воровать не меньше, чем представители старой администрации. В общем, идея провалилась с треском.

* * *

Петр I и тут не успокоился. Его метнуло в несколько иную сторону. Хотя, если вдуматься, логика была та же — стремление к децентрализации. В 1708 году царь, устав от игр в демократию, разделил Россию на восемь губерний. Губернаторам были даны чрезвычайные полномочия. По сути, Петр просто перенес существовавшие «местные» приказы — «четверти», Сибирский, Астраханский, Малороссийский — поближе к местностям, где текли события, которыми эти приказы управляли. Были образованы губернии: Московская, Ингерманландская (потом названная С.-Петербургской), Киевская, Смоленская, Архангелогородская, Казанская, Азовская и Сибирская. Некоторая логика в этой реформе имеется. Тем более что, как уже было сказано, главным делом Петра была война со Швецией. Тогдашняя Швеция — это не нынешнее маленькое тихое государство на окраине Европы. Оно стало маленьким и тихим именно потому, что русские в XVIII — начале XIX века с ним четыре раза воевали — и привели его к тому состоянию, в котором Швеция находится. А во времена Петра это была мощная держава, управляемая замечательным полководцем Карлом XII, которого все боялись. Так что на долгую и муторную войну с такой страной требовались деньги. В этом-то и была главная цель губернской реформы — Петр полагал, что таким образом он улучшит управляемость страной и что самое главное — добычу денег на военные нужды. «Человеку трудно за очи все выразуметь и править», — писал царь одному из своих сподвижников.

Если уж речь зашла о финансах, то стоит упомянуть и об отношениях Петра с Александром Меньшиковым. Как известно, последний был вором, каких поискать надо. Но Петр его терпел. Возможно, конечно, потому, что царь вообще больше доверял людям, нежели структурам. А Александр Данилович, несмотря на свои загребущие руки, был очень незаурядным человеком. Тем более что до какого-то времени Меньшиков был полностью зависим от Петра. Куда ему было деваться-то с подводной лодки? Случись что с Петром — Меньшиков на следующий день отправился бы на плаху. Это только потом он так разросся, что и царь ему стал не указ.

А суть отношений с Меньшиковым и еще несколькими «птенцами гнезда Петрова» была в следующем. Как-то царь в очередной раз взявшись за борьбу с коррупцией, предложил обер-прокурору Ягужинскому совершенно драконовские меры по отношению к казнокрадам — «если человек украдет на стоимость пеньковой веревки, то на этой веревке его и следовало вешать». На что прокурор справедливо заметил:

— Государь, в таком случае вы останетесь без подданных.

Осознав, что плетью обуха не перешибешь, царь придумал другую схему. Похожую чуть раньше применял Кольбер по Франции. Петр I жестко преследовал коррупционеров, кроме… Кроме нескольких человек, которых прекрасно знал. Когда внезапно требовались деньги, Петр Алексеевич брал свою знаменитую дубинку, шел к Меньшикову, устраивал многократно описанное шоу с криками «вор!», немного колотил сиятельного князя — и в итоге получал нужную сумму. Подобный способ добывания средств, возможно, несколько экзотичен, но в данной конкретной ситуации он работал.

Что же касается ситуации с управлением государством, то она складывалась своеобразная. Центра по сути не было. Вообще. Москва уже перестала быть столицей. Петербург еще не стал. Центр страны был кочующим — всем заправляла Ближняя канцелярия, передвигавшаяся с Петром во время его многочисленных поездок. А что же творилось на местах? По штатам 1715 г. при губернаторах состояли вице-губернатор как его помощник или управитель части губернии, ландрихтер для дел судебных, обер-провиантмейстер и провиантмейстеры для сбора хлебных доходов и разные комиссары. Да-да именно комиссары. Их не большевики придумали. Правда, Петр и тут не отказался попыток некоторой демократии. Указ 24 апреля 1713 г. предписал быть при губернаторах «ландраторам», то есть выборным представителям, от 8 до 12 человек, смотря по величине губернии, и губернатору все дела решать с ними по большинству голосов. Губернатор в результате был «не яко властитель, но яко президент», только пользовавшийся двумя голосами. Предписывалось «ландраторов выбирать в каждом городе или провинции всеми дворяны за их руками». (Вот ведь парадокс — царь, считающийся тираном и деспотом, упорно пытался навязать стране зачатки самоуправления — а страна упорно сопротивлялась). Ничего хорошего из этого не получилось, и в 1716 году Петр предписал назначать ландраторов из выслужившихся списанных по болезни офицеров. Впрочем, довольно скоро чудовищные губернии были разделены на пятьдесят провинций, во многом повторяющие современное областное деление.