Особенности национального сыска - [8]

- Да.

- Что ещё?

- Коллеги из Москвы сообщили, что у этого организатора с кейсом завтра вечером самолёт в Лондон. Кстати, эта троица живёт в одном номере рядом с Шалобановым.

- Ну что ж хорошая семейная троица, - сказал Куликов и посмотрел на Мяо.

Та сидела как каменная.

Они пообедали и стали собираться.

- Ни пуха, ни пера, - пожелал Куликов.

- К чёрту… - ответил Третьяк и прошипел: - Это у нас такая традиция.

Мяо как-то странно посмотрела на старлея и мгновенно добавила:

- К чёрту…

Казимир Яковлевич Фельдман сидел в кабинете начальника особого отдела и писал заключение на ювелирное изделие «Яйцо Фаберже», которое художественной ценности, разумеется, не представляло. Майор Куликов ещё раз в начало перемотал видеокассету с записью задержания, и нажал кнопку «пуск». Ему не нравилось, как оказывал сопротивление вор «Щелбан». Он ходил по кабинету и как великий режиссёр Станиславский повторял, правда, про себя:

«Не верю я. Ну, не верю! Разве это игра? Халтура».

Старлей Третьяк и лейтенант Мяо беседовали на отвлечённые темы.

В это время троица организаторов выставки терпела муки на проходной. Они прорывались в кабинет майора.

- Его нет, - говорил им офицер. – Товарищ майор на задержании.

- Какое задержание?! - Возмущались они. – Уже два раза в новостях показали и вора, и наше яйцо.

Наконец офицеру позвонили, и он начал готовить пропуска.

- Вот, пожалуйста, - сказал Фельдман. – Моё заключение. Я думаю, этим дело не закончится, поэтому поставил свою подпись.

- Спасибо, Казимир Яковлевич, - убирая в пустую папку исписанный лист, сказал Куликов. – Вас отвезут на машине.

В прихожей послышался шум.

- Приготовиться! - предупредил майор.

В кабинет ворвалась троица. Двое остановились у дверей и замерли, как часовые, по стойке смирно. Третий с кейсом подошёл к столу и протянул руку к яйцу.

- Я забираю его в музей, - сказал он. - Жители вашего города должны видеть это чудо.

- Подождите, - остановил его майор. – Мы с вами встречаемся во второй раз, а я даже не знаю, как вас зовут.

- А-а-а, что? Я, Александр Сергеевич Лапушкин.

- Вот, ознакомьтесь с заключением эксперта-ювелира. – Куликов достал из папки лист. – Привезённое вами «Яйцо Фаберже» - копия…

- Да, в исключительных случаях на особые ценные произведения искусства музеи заказывают копии… - Лапушкин не смотрел на майора. – Чтобы избежать риска…

- Я только что из Москвы получил ответ на мой запрос. – Куликов постучал пальцами по пустой папке. - Оказывается музей, где прописано это «Яйцо Фаберже» никакой копии для периферийной выставки не делал. И ваш завтрашний полёт в Лондон откладывается на неопределённое время.

- Я это сейчас… всё объясню… - лицо Лапушкина как-то сразу прокисло. – Мне надо позвонить…

- Где подлинное «Яйцо Фаберже»?! – Куликов стукнул кулаком по столу.

- У меня дома…

- Этих двоих в камеру! – приказал Куликов. – Третьяк, берешь этого тихоню и с усиленной группой мчишься в Москву. Я позвоню в МУР, чтобы помогли. Лейтенант Мяо наденьте на гражданина Лапушкина наручники, пусть привыкает.

Майор Куликов стоял у окна и смотрел, как засыпает город. Проехал последний трамвай и от него ввысь, будто фейерверк, взлетели разноцветные искры. Это был салют уходящему дню, которых в нашей жизни, я надеюсь, будет много.

Когда зазвенел телефон междугородней связи, Куликов спокойно снял трубку.

- Майор Куликов слушает.

- Здравствуй, майор. - Генерал был в приподнятом настроении. – Поздравляю тебя. Операцию провёл великолепно.

- Спасибо, товарищ генерал.

- Готовь документы на Третьяка. Ему присваивается очередное звание.

«А я?» - хотел крикнуть Куликов.

- А ты собирайся…

- Куда?

- Как говорят в таких случаях: на выход с вещами. – Генерал заразительно засмеялся. – Завтра за тобой из Москвы придёт машина. Будешь работать у меня в управлении…

Куликов почувствовал неприятную резь в спине. Возможно, вот так пробиваются ростки будущих крыльев.

28.07.2013