Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра - [162]
Ага! Стрелецкая масса тут осознала, что в ней не просто нуждаются, ее боятся. Вон, даже собственных начальников они могут разогнать! Злобный цепной пес, если поймет, что его побаивается сам Хозяин, делается совсем зверем. То же самое происходит и с цепными псами режима. Стрельцы толпами ходили по московским улицам, грозили боярам, дерзили своим офицерам. Доходило до убийств, некоторых офицеров сбросили с каланчи.
В общем, февраль 1917 года. Как сказал бы генерал Корнилов: «Солдатня распоясалась».
В Москве уже назревал новый бунт, и к этому горючему материалу достаточно было поднести фитилек. Софья и ее окружение уже придумали, как осуществить переворот с помощью этих разгулявшихся служивых и гулявших по Москве слухов.
БОЯРСКИЙ Михаил Сергеевич (р. 1949). «Прощайте, паны-братья, товарищи! Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!» Вот как в 2009 году заговорил вчерашний ловелас-мушкетер!
В фильме «Тарас Бульба» Боярский наконец избавился от пижонской шляпы с широкими полями, более того — побрился наголо. Зато усы! Усы у его героя-казака какие! Д'Артаньян бы обзавидовался
Красное крыльцо
Страшен был май 1682 года. Страшен и кровав.
Сначала почему-то отложили собор по податям (налогам). 6 мая съехавшиеся в столицу выборные люди были распущены по домам. Перевожу на современный язык. Собрали Съезд народных депутатов СССР. Все съехались. Но вышли на трибуну два члена Политбюро и зачитали по бумажке, что «съезд временно не работает».
А кто хочет дождаться начала работы Съезда, ну, ждите, мол. За свой счет. Может, и соберемся еще.
В палатах князя Ивана Хованского тем временем ежедневно проходили «рабочие» совещания. Хованского когда-то прозвали «тараруем», то есть пустомелей: тогда на Руси не особенно любили излишне речистых. Но теперь отличавшее Хованского умение говорить пригодилось Софье. Он приглашал к себе стрельцов и вел такие речи: «Видите, в каком вы теперь ярме у бояр; а кого царем выбрали? Теперь уже не дают вам ни платья, ни корму (корму... все-таки псы), а что дальше будет? Станут отправлять вас и сынов ваших на тяжелые работы, отдадут вас в неволю постороннему государю. Москва пропадет; веру православную искоренят...»
Тем временем стрельцам потихоньку раздавали от имени Софьи деньги. Подговаривали при этом, будто Нарышкины собираются устроить чистку в царской гвардии, кого-то казнить, кого-то разослать по городам и вообще взять стрельцов в ежовые рукавицы. А такого всякое «внутреннее войско», опричнина, очень боится.
Еще был запущен слух, как тогда говорили, — «верные сведения», будто бы Иван Нарышкин сам садился на трон, примеривал царский венец и говаривал, что он ему идет лучше, чем кому-нибудь другому! Тут царевна Софья и царевич Иван якобы стали его укорять, а он набросился на царевича и едва его не задушил. Понятно, какое бурление в умах вызвали эти «верные сведения», как закипела кровь в сердцах.
Заметим — нет никаких подтверждений тем слухам: ни кто куда садился, ни кто кого душил. Но слух живет своей жизнью, независимо от реальности.
15 мая в полдень среди стрельцов раздался крик: «Иван Нарышкин опять душил царевича Ивана Алексеевича! И задушил — до смерти!» Кто кричал, осталось неизвестным. Что царя Ивана никто пальцем не трогал — это факт, но никто разбираться и не думал; слуха ждали, тут же ударили в набат в церквях. Мгновенно собралась огромная толпа — и с оружием, со знаменами, с барабанным боем бросилась в Кремль. Стрельцы кричали: «Давайте сюда губителей царских, Нарышкиных! А не дадите — всех предадим смерти!»
Взяв за руки живых и здоровых царевичей Петра и Ивана, царица Наталья вышла в сопровождении патриарха и бояр на Красное крыльцо.
Бунтовщики были поражены этим появлением. Вроде бы оставалось только разойтись, но в толпе тут же нашлись нанятые заблаговременно агитаторы, раздались крики: «Пусть молодой царь отдаст корону старшему брату! Выдайте нам всех изменников! Выдайте Нарышкиных; мы весь их корень истребим! Царица Наталья пусть идет в монастырь!»
Стрельцы слишком хорошо были подготовлены к погрому Нарышкиных, и кровавая вакханалия все равно началась. Нарышкиных и их сторонников отлавливали по дворцу и бросали на копья. Это все видел маленький царь Петр, и этого он никогда не забудет... Его любимого дядьку, боярина Матвеева, буквально оторвали от Петра. В руках у мальчика остались седые волосы из его бороды, а сам Матвеев уже был растерзан толпой.
Одного думного дьяка — министерского чиновника — вытащили из печной трубы и тут же в куски изрубили саблями. Дома у него нашли каракатицу, которую он держал в качестве редкости, и сразу определили: «Это змея заморская ядовитая, вот этою-то змеею он отравил царя Федора!»
Истерзанные тела убитых тащили на площадь, издевательски выкрикивая: «Боярин Артамон Сергеевич Матвеев едет! Боярин Долгорукий! Боярин Ромодановский едет! Дайте дорогу!»
Современники вспоминали, что день тогда стоял ясный, но к вечеру поднялась такая страшная буря, что москвичам казалось, будто наступает конец света. В те суеверные времена буря казалась знаком Господнего гнева: что-то люди делали не так...
