Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых - [39]

Термин «созависимость» появился в конце 70-х годов XX столетия, однако попытки обращения к проблемам, впоследствии связанным с этим термином, возникли намного раньше: уже в 1940-е годы жены больных алкоголизмом организовали группу самопомощи для борьбы с влиянием на них алкоголизации мужей (Beattie, 2001).

Janice Haaken (1993) рассматривает формирование концепции созависимости как социальное явление, отмечая, что в ее основу легли феминистические идеи о равенстве полов, а также медицинская концепция, подчеркивающая наличие болезненного процесса у страдающих созависимостью. Поскольку анализ распространенности химических аддикций на протяжении XX века характеризовался явным преобладанием мужчин, то в группе созависимых неизбежно оказывались преимущественно женщины. В свете феминистических идей негативные психологические переживания, испытываемые женщинами, находящимися в близких отношениях с аддиктами, трактовались как последствия неравенства полов. Ранее воспринимавшиеся как естественные и социально одобряемые способы семейного существования, сопряженные с заботой и зависимостью, в контексте новых социальных тенденций стали восприниматься как неадекватные, болезненные и приносящие личностный и микросоциальный вред, а потому подлежащие искоренению. В этой связи созависимость концептуализировалась как в меньшей степени неадекватность или болезненное состояние, требующее коррекции. В качестве примера автор приводит идеи Anne Wilson Schaef (1986), которая пишет о том, что женщины непреднамеренно поддерживают патриархальную систему взаимоотношений, которая в значительной степени подавляет их. Непреднамеренность в этом случае имеет глубокие корни и связана с формирующимся у женщин в детстве стремлением к признанию значимыми другими, которое приводит их к уязвимости в плане построения зависимых отношений.

В этом феномене, на наш взгляд, отражается процесс изменения гендерных ролей, происходящий в западном обществе. Как отмечают A. K. Calderwood и А. Rajesparam (2014), в момент первоначальной концептуализации модели созависимости стереотипический образ женщины предполагал наличие таких черт, как покорность и зависимость, а ее социальная активность, как правило, была связана с опекой, заботой о близких. По мнению авторов, сегодня женщины в западном обществе более самостоятельны, как в финансовом отношении, так и эмоционально.

Ряд исследователей подчеркивает, что концепция созависимости базируется на англоцентристской модели культурных ценностей, ставящей во главу угла личностную автономию, что может вступать в противоречие с культурными ценностями социальных систем, в которых поведение индивида определяется семейными традициями и поощряется взаимозависимый (опекающий) стиль семейных отношений, не укладывающийся в представление о «здоровых границах», характерное для американской семейной системы (Borovoy, 2001; Chang, 2012; Granello, Beamish, 1998; Inclan, Hernandez, 1992; Kwon, 2001).

В этой связи простой перенос концепции созависимости на российскую действительность, осуществляемый без оценки особенностей культурных ценностей контингента, обращающегося за помощью, часто обусловливает гипердиагностику, когда приемлемое и социально одобряемое взаимодействие в семье интерпретируется как патологический процесс созависимости. По сути, сам термин «созависимость» представляет собой экспансию проамериканского эталона межличностной дистанции в другие культуры.

Несмотря на то, что официально понятие «созависимость» появилось более 40 лет назад, единого определения данного явления до сих пор не существует. Изначально феномен был описан в семьях больных алкоголизмом, однако затем, получив широкое распространение, стал использоваться для обозначения различных проявлений, характерных для семей, где один из членов страдает зависимостью от психоактивных веществ, имеет психические заболевания или расстройство личности (Cullen, Carr, 1999; Fuller, Warner, 2000; Gotham, Sher, 1996; Zuboff – Rosenzweig, 1996).

Один из ведущих исследователей в области созависимости, психиатр-нарколог Timmen L. Cermak в своей книге «Diagnosing and treating co-dependence» («Диагностика и лечение созависимости») определяет созависимость как: «узнаваемый паттерн личностных характеристик, с большой долей вероятности обнаруживаемый у всех членов семьи химически зависимого» (Cermak, 1986). Автор разработал диагностические критерии, позволяющие определить наличие созависимого расстройства личности. В качестве симптомов такого расстройства он описывает следующую тетраду: необходимость повышать собственную самооценку за счет осуществления контроля за собой и окружающими в трудных жизненных ситуациях; принятие на себя ответственности за удовлетворение потребностей других и пренебрежение собственными; переживание выраженной тревоги и нарушение границ в сфере близости и сепарации; наличие «запутанных» отношений с людьми, страдающими личностными расстройствами, алкогольной или наркотической зависимостью. Кроме того, по мнению автора, для постановки диагноза «созависимое расстройство личности», необходимо наличие трех и более из следующих проявлений и симптомов: отрицание, «сжатые» (constricted) эмоции (с эмоциональными вспышками или без), тревожные или депрессивные расстройства, гипербдительность, компульсивные расстройства, аддикция, переживание повторяющегося физического или сексуального насилия в анамнезе или настоящем времени, связанные со стрессом болезни, поддержание близких отношений с активно употребляющим ПАВ наркозависимым как минимум в течении двух лет, без попыток обращения за помощью.