Особая папка «Барбаросса» - [90]

Но вернемся к рейхскомиссариатам. Так никогда и не был создан рейхскомиссариат «Москва» с генеральными комиссариатами «Москва», «Тула», «Горький», «Казань», «Уфа» и т. д. Предполагалось, что на севере он будет распространяться до Ледовитого океана, на востоке — до Челябинска, Магнитогорска, Омска, Тобольска и Новосибирска включительно[294]. Нв юге этот гигантский комиссариат должен был распространяться до Туркестана. Начальником комиссариата предполагалось назначить обергруппенфюрера СА Зигфрида Каше, который был близок к Герингу. Заметим, что Каше пришлось долго своего назначения, но, как свидетельствует Эрих Кордт, он еще в 1944 году мечтал об этой должности и даже назначил нескольких своих друзей членами «московского штаба»[295].

Никогда не был создан и другой рейхскомиссариат «Кавказ», во главе которого должен был стать ближайший сотрудник Розенберга Арно Шикеданц. У Шикеданца были конкуренты: первым из них был видный немецкий тюрколог профессор Герхард фон Меиде. Шикеданц выиграл этот спор и успел даже создать свой штаб в количестве более тысячи человек. Но штаб так и не начал работу. Сам же Шикеданц ждал желанного момента до 1943 года, а затем, видя, что на Кавказ ему не попасть, попросился в Минск.

Наконец, шла долгая дискуссия по поводу судьбы советских среднеазиатских республик. Здесь предполагалось создать рейхскомиссариат «Туркестан». Упоминались и другие названия: «Пантуркестан», «Большой Туркестан», «империя Магомета». Шла речь о федерации полуавтономных государств под немецким протекторатом, в которую предполагалось включить Казахстан, Узбекистан, Киргизию и Туркменистан. Подготовительными работами по созданию «Пантуркестана» занимался советник Розенберга Вели Каюмхан: но он так никогда и не отправился в свою новую «империю», предпочитая оставаться в комфортабельной венской гостинице «Империал»[296].

Но будем оставаться в рамках реального: кроме фантастических планов, были самые конкретные меры, направленные на осуществление колониальной политики на Востоке. Как выразился 16 июля 1941 года Гитлер, предстояло «удобно разделить огромный пирог, дабы мы могли, во-первых, им овладеть, во-вторых, им управлять, в-третьих, его эксплуатировать»[297].

Первое — «овладеть» — казалось Гитлеру и его генералам и рейхсляйтерам делом не столь трудным и, во всяком случае, обеспеченным. Следовательно, надо было уже готовиться «управлять», и 15 июля 1941 года в генеральном штабе был составлен план, который должен был решить эту часть задачи. Согласно ему «оккупация и охрана захваченной русской территории» должны были осуществляться «минимальными силами», а именно: 12 таковыми, 6 моторизованными, 34 пехотными, 3 горнострелковыми и 1 кавалерийской дивизиями. Всего, следовательно, 56 дивизий — не больше и не меньше[298]. Этими силами гитлеровская Германия собиралась «княжить и володеть» в своей новой колонии, властвовать над народами нашей страны. Само имя Советского Союза должно было исчезнуть с географической карты, а слово «Москва» — навеки позабыто. Что же нацисты хотели сделать с Москвой?

О чем рассказывал и о чем молчал генерал Герсдорф

...Я мог себе представить, как выглядел генерал-майор барон Рюдигер Кристоф фон Герсдорф в годы войны, хотя это было не так просто сделать, видя престарелого человека в ортопедической коляске (заядлый кавалерист, он не оставлял этого занятия до преклонных лет, пока не упал с лошади). Но в манерах этого представителя силезского дворянства, в роду которого один генерал сменял другого, чувствовалась привычка, дающаяся не только годами учения.

Когда барон фон Герсдорф весной 1941 года прибыл в Познань, где находился тогда штаб фон Бока, он еще не знал своего начальника, но вскоре смог познакомиться с ним в достаточной мере.

— В «тройном созвездии» немецких фельдмаршалов — Рундштедт, Манштейн, Бок — Теодор фон Бок был, пожалуй, самой блестящей фигурой, — так охарактеризовал генерал фон Герсдорф человека, который должен был взять Москву. — Большой стратег, знаток своего дела, прусский фельдмаршал, каким его можно себе представить: точный, корректный, лощеный. Однако эти профессиональные свойства соединились у Бока с честолюбием, карьеризмом и безжалостностью. Как принято говорить, Бок был человеком, который шел по трупам...

Военная карьера фон Бока к моменту нападения на СССР уже насчитывала немало страниц — в ней было, например, взятие Парижа и Варшавы. Бок был одним из тех генералов вермахта, которых Гитлер произвел в фельдмаршалы в необыкновенно торжественной обстановке: в мраморном зале имперской канцелярии фон Бок получил маршальский жезл с орлом и свастикой. Иными словами, не было никакого сомнения, что Гитлер выбрал для взятия Москвы человека, обладавшего всеми данными, которыми, с точки зрения германского милитаризма, должен был обладать полководец, выполняющий одну из центральных задач операции «Барбаросса».

— Бок придерживался мнения, — рассказывал Герсдорф, — что именно у него должны быть силы и именно на его участке должен наноситься главный удар. Когда в августе 1941 года выяснилось, что Боку придется передать часть танковых дивизий своему южному соседу, он был просто вне себя.