Особая папка «Барбаросса» - [76]

Сказанное целиком применимо и к плану «Барбаросса». В послевоенной западногерманской литературе обнаруживается сильное стремление списывать все поражения лишь на счет «дилетантских решений» фюрера, а победы — на счет ОКВ/ОКХ. Каково же было внутреннее соотношение между решениями Гитлера и решениями военных специалистов в «Директиве № 21»?

Если сравнить «Директиву № 21» с предварительным замыслом генерала Маркса, то в ней действительно есть отличие. Оно состоит в том, что генерал Маркс предлагал наносить главный удар через Украину, а Гитлер перенести центр тяжести в район к северу от Припятских болот и вдобавок придал особое значение взятию Ленинграда. По последнему поводу ныне на фюрера сыплются упреки: мол, решение включить Ленинград в список первоочередных целей было произволом Гитлера, который руководствовался не военными, а идеологическими соображениями («Ленинград — бастион большевизма»). Если бы вермахт не отвлекся на Ленинград, проще было бы взять Москву...

До последнего времени с этими утверждениями было довольно трудно спорить: Гитлер действительно часто говорил о Ленинграде как оплоте большевизма», и действительно между проектом генерала Маркса и «Директивой № 21» есть разница. Откуда появилось приведшее к ней решение? Были ли промежуточные этапы? До сих пор историки располагали лишь туманными намеками на проект, который разрабатывался в ОКВ под эгидой Йодля (так называемый «этюд Лоссберга»), но дата его указывалась неопределенно. В дневнике ОКВ о нем упоминалось 12 сентября, но заместитель Йодля генерал Варлимонт в своих мемуарах утверждает, что «этюд» был составлен в конце ноября, то есть тогда, когда все принципиальные решения были приняты. Данную точку зрения перенял и А. Хильгрубер в своем капитальном труде «Стратегия Гитлера».

Сегодня мы можем внести некоторую ясность в этот вопрос. Во-первых, «этюд Лоссберга» действительно существовал и теперь находится в нашем распоряжении. Во-вторых, он был датирован 15 сентября. В-третьих, именно в нем была высказана идея о роли северного участка фронта, легшая в основу подписанной Гитлером «Директивы № 21».

Оказывается, в «этюде Лоссберга» содержался весьма подробный разбор дилеммы: к северу или к югу от Припятских болот? В документе так и говорилось:

«Для осуществления операций сначала необходимо решить, будет ли находиться направление главного удара севернее или южнее Припятских болот. Учитывая превосходство немецких сил, можно не сомневаться в том, что операции в обоих районах начнутся одновременно.

В пользу нанесения главного удара на севере говорят следующие соображения:

значительно лучшие возможности сосредоточения (железнодорожные линии);

заинтересованность в нанесении скорейшего поражения русским в Прибалтике;

сравнительно лучшие дорожные условия на операционном направлении;

возможность взаимодействия с XXI группой, действующей из Финляндии;

достижимость Ленинграда и Москвы.

В пользу нанесения главного удара на юге говорят следующие аргументы:

угрожаемое положение Румынии,

возможность снабжать немецкие моторизованные соединения, базируясь на румынские и галицийские нефтяные источники (однако гораздо худшие коммуникации после пересечения русской границы),

значение Украины.

Вносится предложение: избрать направление главного удара на севере»[252].

Таким образом, уже здесь совершенно определенно высказывается рекомендация — и она исходит не от Гитлера, а от ОКВ! Заметим, кстати, что ОКВ предлагало северный вариант, сознательно отказываясь от некоторых особых возможностей, которые, по его мнению, могли бы открыться на Украине. В «этюде Лоссберга» имеется следующий примечательный параграф:

«Как значительное преимущество для операции па юге необходимо учитывать то обстоятельство, что, судя по всему, русские на Украине скоро будут иметь внутренние трудности. Эти осложнения, направляемые работой 2-го отдела[253] абвера, могут привести к нарушению и без того слабого железнодорожного сообщения».

Как видно, Лоссберг немало ожидал от работы ведомства адмирала Канариса и предвидел «внутренние трудности» Советской страны. Но тем не менее он отказывался от южного варианта!

Что касается общего замысла, изложенного в этом «этюде», то любопытно следующее высказывание:

«Каким образом в дальнейшем будет организовано взаимодействие обеих главных групп восточнее Припятских болот и каковой будет конечная военная цель — это в значительной мере будет зависеть от того, произойдет ли после начальных немецких успехов развал России и когда он наступит. Если западные районы России и связь с морями будут потеряны, нам представляется невероятным, что Россия останется еще дееспособной — даже если учитывать русскую военно-промышленную область на Урале. В качестве весьма дальней цели можно обозначить общую линию: Архангельск — Горький — Волга до Сталинграда — Дон до впадения в Черное[254] Mope».

Как мы уже видели, именно эта цель была официально поставлена Гитлером в «Директиве № 21».

Когда в военно-историческом управлении немецкого генерального штаба стали еще во время войны составлять обзор военных операций, то там зафиксировали, что соображения Лоссберга были учтены и в значительной мере повлияли на выбор северной части европейской России, как района сосредоточения основных сил