Особая необходимость - [38]

Второй работающий аппарат, как вначале предположил Калве, должен был относиться к тому ангару, где на эстакаде лежала чужая ракета. Но потом он понял, что ошибся: судя по расположению шкафчика, он относился как раз к тому отсеку, где был найден счетчик.

Значит, и в том отсеке что-то происходит? Что? Какая опасность еще подстерегает их?

Снова возвратившись к центральному пульту, Калве догадался наконец, в чем дело, и успокоился. Был включен шкафчик именно той секции, в сторону которой был повернут центральный многопозиционный переключатель, следовательно, в ней что-то происходило, когда строители покинули свою искусственную планету. Что же? Логика заставляла думать, что это было нечто связанное с ракетами. Ничто другое в ангаре и не могло происходить. А раз ракеты там сейчас не было, значит, можно предположить, что именно оттуда она и была отправлена – последняя ракета, покинувшая спутник. Отправив ее, механизмы работали впустую. Впрочем, может быть, они тогда выключились и вновь заработали только теперь, когда вблизи спутника появилась еще одна – их ракета…

Если так, то в переключателе не скрыто ничего страшного…

Калве осторожно поднял руку, нашарил переключатель, повернул на одно деление и поспешил к тому шкафчику, который должен был, по его предположениям, включиться. Да, он не ошибся, теперь аппарат работал: в нем возникали сложные узоры, нарисованные электрическим током, – возникали и исчезали.

Что-то это ему напоминало… Ага, машина ведет себя так, будто она озадачена. Смена импульсов в ней происходит в том же ритме – да-да, и с той же частотой, как в радиосигналах, что слушал Азаров в первые минуты после прибытия… Калве попробовал включить соседнюю секцию, еще одну – и всюду повторялось одно и то же. И здесь забрезжила догадка. Ведь ни в одном из таких ангаров нет ракет, они с Коробовым видели сами. Значит, команда, которая посылалась с помощью переключателя, по-видимому, относилась к каким-то действиям, связанным с ракетами.

Калве удовлетворенно усмехнулся: он на правильном пути… Именно здесь пряталась разгадка управления механизмами, обслуживающими ракеты. И первый секрет можно было узнать уже сейчас, сию минуту: просто повернуть переключатель в положение, включающее их отсек – единственный, в котором была здешняя – исправная, очевидно, ракета, – и посмотреть, что из этого получится.

«Спокойно, спокойно, – одернул он себя. – Не надо торопиться… От этого поворота переключателя ракета может в один миг вылететь в пространство. Вспомни-ка Коробова и серую массу! Нет, никаких эмоций, никаких порывов. Только осторожно, методично…»

Калве совсем забыл, что время идет, что друзья, вероятно, уже беспокоятся, что он давно хочет есть и запас кислорода у него приближается к концу. Со стороны солидный оператор вычислителя выглядел сумасшедшим: то расхаживал по залу, бормоча себе под нос, то снова и снова усаживался перед пультом и водил над ним рукой, прослеживая какую-нибудь интересную цепь.

Теперь Калве решил найти дорогу к волноводам, по которым должны были передаваться команды из центра по секциям. В существовании их он не сомневался. Однако никаких схем, хотя бы отдельно напоминавших соответствующие земные, Калве пока не видел. Поэтому ему показалось, что проще будет проследить, откуда подходят импульсы к круглому экрану, какой источник питает непрерывно горящие на нем огоньки. Может быть, тогда станет понятно, что же именно эти огоньки обозначают…

Голубые линии, которые он стал изучать, уводили его куда-то совсем в другую сторону. Они не соединялись ни с одним из шкафчиков, а тянулись под стену и затем вверх, уходя в расположенный выше ярус.

Калве решил, что немедленно пойдет их разыскивать: эти огоньки почему-то казались ему заслуживающими особого внимания. Он повернулся к двери, и вдруг чья-то рука легла ему на плечо.

Резко рванувшись, Калве сорвал со шлема экран инвертора, закрывавший глаза, и облегченно перевел дыхание: перед ним стоял Коробов.

Коробов онемел. Сквозь шлем было видно, как он беззвучно шевелил губами. Калве с досадой выругал его за то, что подкрадывается неслышно и пугает людей, вместо того чтобы обратиться по-человечески. Потом он вспомнил, что ведь сам же выключил свою рацию, так как связи с товарищами все равно не было. Тогда он повернул рычажок, и в наушники ворвался негодующий голос Коробова:

– …окончательно! Такие это полтора часа?

Калве взглянул на циферблат. Действительно, вот уже целый час сверх уговора торчит он здесь, и если бы не резервный баллон с кислородом, на который автоматически переключилась подача, ему давно пришлось бы плохо. Вздохнув, он развел руками и спросил:

– А у вас как там дела?

– Да ничего особенного… Ребята разобрали одного робота. Типичный марсианский робот… А у тебя как?

– Да вот, – протянул Калве, – типичная марсианская кибернетика.

11

Первым начал сдавать Азаров.

Исподволь наблюдая за ним во время работы, Сенцов заметил, как все реже пытается он создать нужную схему, все чаще откладывает в сторону спасенные детали, и взгляд молодого пилота при этом становится отсутствующим, устремляется куда-то сквозь все перегородки, броню спутника, сквозь многие миллионы километров пространства.