Основы Метафизики - [40]

4.2.3.3. С другой стороны, способность действия вытекает из субстанциального сущего: из бытия и сущности. Если бытие вытесняет границу сущности, оно полагает действие, т. е. необходимость действия вообще, но вместе с тем лишь возможность определенного исполнения действия. Если, однако, сущность ограничивает бытие, то она есть основание для того, что сущему, – которое должно действовать на основании своего бытия, – свойственны лишь ограниченные возможности действия и что ему, – отнесенному на основании своей сущности к другому, – предпосланы определенные возможности или направления действия. Сущность как основание определенно ограниченной возможности бытия, опосредствованное способностью действия, есть, следовательно, основание определенно ограниченной возможности действия.

Из этого следует, что способность действия вытекает из единства бытия и сущности сущего. Необходимость некоей способности действия вытекает из бытия, определенное ограничение способности действия вытекает из сущности. Точно также в обоих имеет свое основание исполнение действия: в бытии, поскольку оно есть (акциденциальная) действительность бытия, исходящая из (субстанциальной) действительности бытия; и в сущности – поскольку исполнение действия положено благодаря конечной сущности в определенных границах. И потому можно сказать: способность действия первоначально вытекает из сущности как возможности бытия, исполнение действия первоначально вытекает из бытия как действительности бытия, не будучи при этом в обоих случаях одним и тем же. Как в субстанциальной конституции сущего относятся друг к другу сущность и бытие, возможность бытия и действительность бытия, так – аналогически – относятся друг к другу в акциденциальной сфере способность действия и исполнение действия.

Конечное сущее «есть» благодаря бытию, однако посредством своей сущности оно ограничено этим субстанциально определенным смысловым образом, в силу чего все же способно к действию дальнейшего самоосуществления. Действие как самоисполнение все же происходит в действии на другое и зависимо от противодействия другого, следовательно, в некоем охватывающем отнесении действия. К тому же конечному сущему (акциденциально) свойственна способность к соответствующему исполнению действия, благодаря которому оно должно осуществлять (субстанциально) свое собственное бытие [Eigensem] и воздействовать на другое. Одно происходит в другом, во взаимном опосредствовании отнесений действия сущего – в динамически-активной действительности.

4.3. Духовное действие

4.3.1. Дух как при-себе-бытие

Мы вопрошаем о нечто, «есть» ли оно и как оно «есть», присуще ли ему бытие и как присуще. Я вопрошаю не о том, как оно мне до сих пор является или что я уже знаю о нем (объект в исполнении), а как оно само есть и что я еще не знаю (объект сам по себе) (ср. 3.1.3). Я вопрошаю об этом, принимая во внимание бытие, а следовательно в горизонте бытия (ср. 2.3).

Однако в то же время я знаю, что я вопрошаю, что я сам «есмь» как вопрошающий, который полагает или может полагать этот акт вопрошания (или знания и воления), что я, следовательно, есмь не только исток этого вопрошания (субъект в исполнении), но я сам есмь и тождественное основание полагания других актов (субъект сам по себе). Я знаю о самом себе, принимая во внимание бытие.

Знание о себе исполняется лишь в знании о другом. Однако знание о другом содержит как свое условие знание о самом себе. Предметное сознание предполагает самосознание, однако самосознание исполняется только в предметном сознании. Последнее есть прямое и эксплицитное (тематическое), ибо интенция направлена на предмет. Содержащееся и соположенное в нем самосознание есть только косвенно и имплицитно (нетематически), однако оно не менее реально и актуально; оно есть «непосредственное» знание, которое, тем не менее, «опосредствовано» лишь в другом и в нем рефлектировано, т. е. может становиться отчетливым.

Однако оба знания – знание о себе в знании о другом – есть знания о бытии. В том же самом акте я знаю, что я «есмь», и вопрошаю о том, что «есть», или знаю о том, что «есть». Это исполнение акта, принимающее во внимание бытие (sub ratione entis), поскольку оно «есть», т. е. в безусловной значимости бытия, и потому в горизонте бытия. В данном смысле оно есть актуальное исполнение бытия.

Этот акт, хотя и относящий себя к другому, есть, однако, акт при самом себе, поскольку он знает о самом себе, сознает самого себя. Если я вопрошаю, то я знаю, что я вопрошаю. Если же я знаю нечто, то я знаю, что я это знаю. Если я нечто хочу или устремляюсь к нечто, то я знаю, что я это хочу и к этому стремлюсь. Это «обратное отнесение» [Ruckbezug] рефлексивности свойственно всем актам, которые мы обозначаем как сознательные, или духовные, акты.

4.3.2. К истории проблемы

В этом состоит древнейшее и все же всегда новое понимание. Уже Анаксагор говорил о разуме (nous), что он есть единственно лишь «для себя» (eph' heautou: Фр. 12). Для Аристотеля человек в своей свободе есть «ради самого себя» (hautou heneka: Met. I, 982 b, 25); это формула широчайшего исторического