Основы истинной науки - I - [18]

Органы чувств не служат для того, чтобы ощущать образы вещей, а только для того чтобы доводить эти образы до чувствилища, Бог же не имеет нужды в таких органах, так как Он повсюду присущ самым вещам». (Мир как Целое, Страхова).

11) Лейбниц считал правильное понятие о Боге неизбежным и необходимым; ибо если бы не было в Боге, Творце мира, достаточной причины для существования последнего и при том, если бы в нас не было достаточно условий и определённых способов для ведения всего существующего, то можно бы было с полною справедливостью спросить, почему «ничто» не лучше, чем «нечто»?

«Бог, служащий основанием всего бытия, существующий единственно по своей внутренней необходимости, должен естественно соединять в Себе всю реальность, все совершенства; Он есть безграничное существо, чужд всякого отрицания, абсолютная интеллигенция; потому и может быть только один Бог, Его Одного совершенно достаточно». (Истор. Филос. Бауэра).

12) Гейлинкс Арнольд: «Если моё тело двигается соответственно моему желанию, то основание этого движения не лежит во мне, не в моей воле, но единственно по воле Бога движение моё это происходить в тот момент, когда я захочу.

Мы заблуждаемся, воображая, что мы в состоянии сделать сами что-либо в этом мире, мы только невольные наблюдатели зрелищ, даваемых Богом». (Истор. Фил. Бауэра).

13) Локк доказывает существование Бога тем, «что мир должен же иметь Творца, так как из «ничего» ничего не может сделаться, всё должно иметь свою причину. Многие естественно-исторические знаменитости XVII века выражались в этом направлении». (Истор. Фил. Бауэра).

14) Кант: «Мы постулируем бытие Бога, как основание нравственного образца действий». (Ланге, т.I, стр. 272).

«Две вещи, - говорит он в заключении своего сочинения (Kr. der. pract. Vern., 194), - наполняют меня всё новым и возрастающим изумлением и страхом, чем чаще и продолжительнее я о них размышляю. Это - звёздное небо надо мной и нравственный закон во мне. И то, и другое я отнюдь не должен мыслить скрытым от себя в каком-то сумраке или лежащим в бесконечности за моим горизонтом; и то, и другое я действительно вижу перед собою и моё существование непосредственно связано с их бытием. Звёздный мир начинается с того самого места, которое я занимаю во внешнем чувственном мире, и расширяет мою связь с окружающим в необозримые протяжения миров над мирами и систем за системами... Нравственный закон имеет начало в моём невидимом «я», в моей личности и делает меня членом другого мира, истиннобесконечного, но доступного только разумному познанию. И в этом новом мире я нахожу себя уже не случайным звеном, но в необходимом и общем соединении (с другими, подобными мне, существами). Взгляд на звёздное небо с его бесконечными мирами уничтожает всё моё значение, как физического существа, он напоминает мне, что я должен буду отдать моё тело нашей планете (которая сама составляет только точку в бесконечном мире), моё тело, в котором малая часть вещества, на короткое время и непостижимым образом получила жизненную силу. Но взгляд на присущий моей личности нравственный закон вновь и бесконечно поднимает моё значение, и именно как разумного существа. Этот закон открывает мне новую жизнь, независимую от моей животной природы и даже от всего чувственного мира, открывает по крайней мере по стольку, поскольку я целесообразно подчиняюсь в своих действиях этому нравственному порядку, не ограниченному условиями и пределами этой жизни, но простирающемуся в бесконечность».

15) Шлоссер в своей Римской истории (XIV, 7) говорит: «Таким образом, даже заблуждение и обман людей стали одним из орудий, посредством которых Божество из гниющих остатков древнего мира, развило новую жизнь» (Ланге, т.I, стр. 135).

16) Виктор Гюго окончил своё духовное завещание словами: «В Бога верую».

17) Паскаль: «Божество христиан не заключается просто в Боге, только Творце геометрических истин и системы элементов -это принадлежность язычников. Оно не заключается просто в Боге, Который влияет на жизнь и благосостояние людей, чтобы дать счастливое течение лет тем, которые пред ним преклоняются - это удел иудеев. Но Бог Авраама и Иакова, Бог христиан есть Бог любви и утешения; это Бог, наполняющий избранную душу и сердце, Бог, дающий им чувствовать их нравственную нищету и своё бесконечное милосердие; наконец, Бог, соединяющийся с их душою и наполняющий её блаженством, радостью, доверенностью и любовью.

Бог христиан есть Бог, дающий чувствовать душе, что Он её единственное благо, что весь покой её заключается в нём и что радость её - любить Творца, Который в то же время заставляет её ненавидеть препятствия, удерживающие и не позволяющие любить Его всеми силами. Самолюбие и похоть, удерживающие душу, для Него нетерпимы. Бог даёт ей чувствовать, что хотя она в основании и обладает самолюбием, но что Он один в состоянии её от того исцелить.

Вот как нужно по-христиански понимать Бога; но, чтобы Его узнать, нужно в то же время проникнуться своей нравственной нищетой и своей гнусностью и знать, что имеешь нужду в посреднике, чтобы приблизиться к Нему и соединиться с Ним. Подобные чувства не должны быть разъединены, потому что в таком случае они не только бесполезны, но и опасны. Познание Бога без понимания нашей нравственной нищеты зарождает гордость. Познание нашей нравственной нищеты без познания Христа, производит отчаяние, потому что в нём мы находим Бога, нашу нищету и единственный путь к её улучшению.