Основы искусства речи - [124]

августа началась битва за Англию. Вот они летчики-истребители, с воспаленными, красными глазами, которых приходилось подсаживать на их харрикейны и спитфайры, когда налетали немцы - так они были утомлены. Вот польские летчики-истребители, отгонявшие вражеские бомбовозы назад, до самой Франции. А вот и старые газетчики, которые вели мелом на доске счет потерь...

Аэродромы истребительной авиации были с боями отодвинуты с побережья. С дуврских утесов довелось наблюдать одну из решительных битв в истории. В ней принимали участие небольшие силы высоко-высоко в небе. Через шесть недель сражение было выиграно. Немцы перешли к ночным бомбежкам. С сентября по май их пришлось испытывать мирному населению. И никогда его не покидали мужество и юмор. Как заботливы и нежны были люди к тем, кого извлекали из-под обломков! С каким достоинством они встречали смерть, и - что всего удивительней - как весь город превратился в единую общину! Снова показались уполномоченные по противовоздушной обороне и пожарные. Где-то они сегодня вечером?

Вспоминаешь встречи на станциях с моряками торгового флота, спешившими на север к своим судам. Это были люди небольшого роста, одетые в костюмы из синей саржи и в шляпах «дерби». Они располагали шансами три к пяти, чтобы не нахлебаться соленой воды, пока доберутся окружным путем до Нью-Йорка. Американцы передали в обмен на базы пятьдесят старых истребителей. Ковентри стерт с лица земли. Италия вторглась в Грецию. Немцы пришли в Югославию. Афины пали. В Англии почти не достать сигарет. Невеселая была зима. Но с убежищами постепенно дело налаживалось, и люди не метались в ужасе. Никто и не пытался сказать им, как будет выиграна война. Достаточно было только крепко держаться.

В мае англичанам пришлось эвакуироваться из Греции. То были мрачные дни. Потом немцы напали на Россию. В Англии впервые затеплилась надежда на победу. Но власти плохо верили в устойчивое сопротивление России. Ей давали сроку не более шести недель. Советы отступали все лето и большую часть зимы. Через шесть недель после Пирл-Харбора в Северной Ирландии высадились первые американские отряды. Новый свет пришел на помощь Старому. Но новости были все еще плохие. За сто дней все британские владения на Дальнем Востоке были потеряны. Немецкие боевые суда прошли по Ла-Маншу. Царило смятение. В июне пал Тобрук и немцы вошли в Египет.

Прибыли американцы, полные энергии и нетерпения. Они говорили: «Где же ваша малая война? Мы явились из-за океана покончить с ней». Но понадобилось время: время на постройку баз для бомбардировщиков, время для обучения. Вспоминаешь их нетерпенье. Вспоминаешь, как приятно было слышать их голоса на этом острове.

Вспоминаешь то нервное напряжение, с каким следили за битвой при Аламейне, с какой уверенностью наша молодежь отправлялась в Северную Африку. Снова перед тобой пески, кактусы, жара и холод Туниса. Вспоминаешь поспешность, с какой проходили подготовку американские войска. К этому времени бомбардировщики начали операции отсюда. Перед тобой проносятся образы юношей, которые взрослели и мужали между двумя отпускными поездками в Лондон... Они улетали и больше не возвращались. Эти ребята рисковали жизнью с такой легкостью, с какой играли в чет-нечет на кружку пива. Не забудь, как они были учтивы в полете и на улицах Лондона. Еще в ушах приглушенные хлопки снарядов, еще чувствуешь запах бездымного пороха и слышишь, как стрелок с хвостовой части говорит: «Надеюсь, у вас будет неплохой отчет?..»

Проходишь мимо груды обломков. Здесь Черчилль делал утром обход после воздушного налета. Когда народ вышел навстречу и приветствовал его, он заметил: «Они ведут себя, словно я пришел к ним с великой победой».

Лондон -- любопытный город. Кажется, ничем его не смутишь, даже немецкими снарядами последнего образца. Здесь есть маленькие улочки, где можно было свести какое-нибудь знакомство. Сегодня вечером легко вообразить, что здесь тоже гуляют старые друзья - ребята, которых пришлось наблюдать спускающимися у Ремагена; летчики, которых ты видел, как они в огне шли вниз над Берлином и над десятком других объектов. Невольно задаешь себе вопрос, что с нашими парнями, которые обычно стояли здесь на углах, в такой дали от родины, такие одинокие. Это были солдаты.

Они готовились ко дню высадки, ждали его и затем доказали, что жили они не только славой предков.

Велика цена победы. Вы еще не знаете, насколько она велика - как много физически искалеченных, морально потрясенных, утративших веру, охваченных отчаянием. Наш первый долг - похоронить мертвых и накормить живых. Официальное объявление победы еще не вернет домой миллионы странствующих, не даст пищу голодным и одежду раздетым. Экономика Европы разбита вдребезги. Политическая структура неустойчива. Впереди опасность голода, дальнейших мук. Безвестные миллионы людей потеряли все - включительно до отечества. Повсюду горе, подозрительность, и мало кто безоговорочно верит и надеется, что с войнами покончено и уже виден новый мир - мир покоя и свободы.

Европа устала. Смертельно устала. Она была на самом краю гибели. Период оздоровления затянется надолго. Еще возродится старая ненависть. Война оказалась более затяжной и трудной, чем многие думали. То же можно сказать о периоде восстановления.