Основы искусства речи - [119]

В тени ветвей, залитых лунным светом, ребенок видит тигра, а взрослые говорят: да нет никакого тигра, спи же! Он спит - и тигр в его снах, тигр в ночи, дыханье тигра там, за оконным переплетом. Да хранит бог малышей! У каждого в снах - хищник, преследующий их вдоль темной реки, страшной, безмолвной, отрезающей путь. Каждый из них одинок и безгласен, ибо нет слов, рассеивающих страхи детей, нет ушей, которые слышали бы их, нет никого, кто бы понял их, если б даже услышал. Да хранит бог маленьких детей! Они перетерпят. Они вынесут...

Дэвис Грабб, Охотник в ночи.

34*

Спокойно море в тишине ночной.

Прилива час... Луна плывет, сияя,

Над брегом Франции и луч свой голубой В пролива гладь задумчиво роняет.

Луна плывет... Из вод спокойных ввысь Утесы Англии, мерцая, поднялись.

Взгляни в окно: как тихо и светло!

И только там, где жемчуг пенных брызг,

Лаская землю, море принесло,

Там - слышишь? - ропот и немолчный плеск:

К подножью скал серебряной толпой В покорном беге волны то прильнут,

То схлынут вновь и гальку за собой Назад с ревнивой нежностью влекут.

Шумит прибой, и вдаль уносит он Печали вечной неизбывный стон.

Меттью Арнольд, Дуврский берег.

35

... Теперь навек прощай,

Душевный мир! Прощай покои! Прощайте, Пернатые полки, большие войны,

Где честолюбие - доблесть. О, прощайте, Храпящий конь и звонкая труба,

Бодрящий барабан, визгунья-флейта,

Державный стяг и все великолепье,

Гордыня, блеск и пышность славных войн!

И вы, орудья гибели, чей рев Подобен грозным возгласам Зевеса,

Навек прощайте! Кончен труд Отелло.

Шекспир, Отелло.

36*

У ночи сотни глаз,

У дня - один навек,

Но солнца свет погас- И мир поблек!

Ум смотрит сотней глаз,

Одним лишь - сердце, но Любви уйти дано- И жизни свет погас.

Ф . В . Бурдийон,У ночи сотни глаз.

37

Линда Ломан (рассказывает сыновьям об отце Вилли Лома не): Я не говорю, что он большой человек. Он никогда не заработывал кучу денег. Его имя не встречалось в газетах. И в характере его не было ничего необыкновенного. Но он же был человеком, и с ним произошло ужасное. Надо уделить ему чуточку вниманья. Нельзя же дать ему просто сойти в могилу, как состарившейся собаке. Вниманье нужно человеку, участье. Вы говорили, что он немножко тронулся. Но вам и в голову не приходило, что его тревожило. Человек измотался. И маленький человек может также устать, как большой человек. В марте исполнится тридцать шесть лет, как он начал работать для компании, находить новые места для распространения ее торговой марки, а теперь, когда он состарился, они отнимают у него заработок... Когда он делал для них дела, когда он был молод, они ценили его. А теперь все его старые друзья, старые покупатели, которые любили его и всегда старались подбросить ему какой-нибудь заказ, или умерли, или отошли от дел. В Бостоне он всегда мог делать по пяти, шести, семи визитов в день. А теперь погрузит свои саквояжи, выгрузит - и уже без сил... Ходить он не может - больше говорит. Отправляется за семьсот миль, доберется до места, а там его не знают, никтс ему не рад. Подумайте, что на душе у человека, когда он снова гонит машину за семьсот миль ~ и ни цента заработка! Поневоле будешь разговаривать сам с собой... А почему? Не приходилось ли ему заходить к Чарли, чтобы занимать по пятидесяти долларов в неделю и потом уверять меня, что это его выручка?Долго могло так тянуться? Долго? Вы видите -- я сижу вот здесь. Чего я жду? А вы мне говорите -- он был бесхарактерный... О человеке, который только для вас и работал! Кто, кто его вознаградит за все?

Артур Миллер, Смерть коммивояжера.

38

Я не могу примириться с мыслью, что человечеству приходит конец. Легко сказать, что человек бессмертен лишь потому, что он все преодолеет; что даже если бы пробил и замер последний удар на часах судьбы из-за ничтожной крупицы элемента, который облаком расплывается и недвижимо застынет в багровом отблеске последнего умирающего заката, то и тогда будет еще слышен один звук - звук слабого неиссякающего человеческого слова. Я отказываюсь допускать эдч>. Я верю, что человек не только все превозможет. Он победит. Он бессмертен не потому, что среди живых существ только ему дано неиссякающее слово, а потому, что ему дарована душа, способная жертвовать, сострадать и терпеть.

Долг писателя и поэта - писать об этом. Им принадлежит особое право помочь человечеству в его борьбе, поднимать его дух, напоминать ему о мужестве, чести, надежде, гордости, сострадании, жалости, о самопожертвовании, из которых слагалась слава его прошлого. Но голос поэта не только летопись человечества. Он может быть оружием человечества и его опорой в борьбе и победе.

Из речи Уильяма Фолкнера по поводу вручения

Нобелевской премии.

39

Я заявляю палате, как уже заявил министрам, вошедшим в состав правительства, что могу только предложить кровь, труд, слезы и пот. Нам предстоят самые горестные испытания. Пред нами долгие, долгие месяцы борьбы и страданий.

Вы спросите - в чем наша политика? Скажу вам - начать войну на суше, на море и в воздухе, войну со всей нашей мощью, со всей силой, дарованной богом; начать войну против ужасной тирании, невиданной даже в самых темных, самых прискорбных списках человеческих преступлений. Такова наша политика.