Основы философии - [4]
Само время, новый уровень общественно-исторической практики потребовали знания мира скрытого, неведомого, но закономерного; частное, эмпирическое знание вещей, предметов у тех же греков уже было (иначе как объяснить монументальные архитектурные сооружения, высокоразвитое сельскохозяйственное производство, ремесла, ткачество и др.). Вызревала задача все объяснить, проникнуть в первоосновы видимого и невидимого миров, уловить неуловимые корни «психеи» (духовный мир человека). Предстояло овладеть мудростью (умением постигать невидимое). Именно мудрость считалась подлинным знанием. В глазах греков приблизившийся к познанию невидимого, не воспринимаемого органами чувств был не просто знающим человеком, а считался мудрецом, философом («филио» – любить, «софиа» – мудрость). Древнегреческие мудрецы пользовались большим уважением в обществе как овладевшие доступным только богам. Следовательно, человек от эмпирического освоения мира через философию начал переходить к его абстрактно-теоретическому осмыслению.
Ранние следы зарождения философских представлений о мире мы встречаем в Др. Египте, Др. Китае, Др. Индии, в клинописи вавилонян, но наиболее значительные философские концепции оставили нам философы Др. Греции (VII–IV вв. до н.э.). Этот маленький народ, как выразился К. Маркс, заложил семена всех будущих наук и всех философских теорий. Такая высокая оценка объясняется тем, что древнегреческие мудрецы пытались понять и объяснить всё: богов, космос, человека, человеческую духовность, процесс познания мышления, посмертное бытие. Немало усилий они потратили на то, чтобы понять законы общественной жизни. Как можно видеть, они стихийно подходили к вопросу о противоречивости явлений общественной жизни, пытались вскрыть корни негативных явлений бытия. Теоретические замыслы первых мыслителей древности были грандиозны, их вера в силу человеческого разума была абсолютной, – но здесь мы их можем понять и извинить. Как дети, освоившие углы детской комнаты, полагают, что они уже знают все, так и первые мыслители древности были своего рода детьми человеческой мудрости, открывающими двери мировой цивилизации. В идеях древних мыслителей было много наивного, непозволительного сегодня даже для школьника начальных классов, но это была наивность самой эпохи, однако для того времени гениальная.
Деление первой мудрости на «физику» и «метафизику»
Как уже говорилось ранее, древние словом «философия» называли всю сумму знаний, будь то сведения о мире чувственном или представления о невидимых первоосновах бытия (будь то духовный мир человека или неведомые пружины природно-чувственного мира). Но период зарождения философского мышления (середина первого тысячелетия до н.э.) назван «осевым временем истории» (определение А. Камю), когда почти единовременно люди от эмпирических знаний стали подниматься к обобщениям, к поискам невидимо-сущего, которое помогло бы понять на основе общих принципов видимые частности бытия. Этот рост запросов сознания совпадает с утверждением в регионах ранних цивилизаций рабовладельческих общественных отношений, резко ускоривших общественное развитие.
Совокупным следствием этого перелома явилось то, что усложнялись не только общественные отношения, но одновременно усложнялся и сам человек, его запросы и интересы. Знания становились общепризнанной ценностью, носители «мудрости» пользовались большим авторитетом. Расширялась материально-практическая деятельность, наблюдалось наращивание общественных противоречий, усложнялись сами общественные отношения. Все это требовало объяснения. В «осевое время» рушились традиционные представления о бытии, укладе общественной жизни, о человеке, мифологическая космология. Новый этап активной жизнедеятельности способствовал росту знаний и стремлению к получению знаний. Первыми почувствовали это «мудрецы» Др. Греции. «Очень много должны знать мужи философы» (Гераклит, рубеж VI–V вв. до н.э.).
Первые философы пытались объяснить всё, но стихийно чувствовали невозможность реализации подобного замысла. Под влиянием практики они все более убеждались, что мир – это не просто сумма бытия, но также и в том, что каждая форма многокачественна, многогранна, когда анализ одного явления незаметно прокладывает мост к другому. К примеру, даже пытаясь понять, что такое рыба, мысль пойдет дальше: почему она, как живое, дышит водой, а наземные животные в воде погибают? Тогда что же такое воздух? Если он для животных носитель жизни, то почему для той же рыбы он оказывается носителем смерти? Такое спонтанное движение мысли от явления к явлению в психологии зовется ассоциативным мышлением, оно заставляло первых философов знать «очень много». Аристотель, древнегреческий мыслитель рубежа IV–III вв., оказался последним «философом» в устоявшемся в тот период смысле этого слова – он ещё как-то охватил, проанализировал всё, что познали и отразили его предшественники и чем владели его современники. Он вошел в историю развития философской мысли как энциклопедист своего времени, как «самая универсальная голова древности» (Маркс).
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.
Вы когда-нибудь задавались вопросом, что важнее: физика, химия и биология или история, филология и философия? Самое время поставить точку в вечном споре, тем более что представители двух этих лагерей уже давно требуют суда поединком. Из этой книги вы узнаете массу неожиданных подробностей о жизни выдающихся ученых, которые они предпочли бы скрыть. А также сможете огласить свой вердикт: кто внес наиценнейший вклад в развитие человечества — Григорий Перельман или Оскар Уайльд, Мартин Лютер или Альберт Эйнштейн, Мария Кюри или Томас Манн?
Рене Декарт — выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт — философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Системное мышление помогает бороться со сложностью в инженерных, менеджерских, предпринимательских и культурных проектах: оно даёт возможность думать по очереди обо всём важном, но при этом не терять взаимовлияний этих по отдельности продуманных моментов. Содержание данного учебника для ВУЗов базируется не столько на традиционной академической литературе по общей теории систем, сколько на современных международных стандартах и публичных документах системной инженерии и инженерии предприятий.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.