Основы философии - [156]

Если попытаться дать общую характеристику философского процесса в России XIX века крупным планом, то получится такая картина:

а) Теистическая философия духовных академий и семинарий, имеющая назначение обоснования «истин» религии и основного богословия. Как правило, профессора академий часто издавали свои труды для знакомства с ними «светского» общества. Эти работы отличают их теоретическая грамотность, глубокое знание истории философии и умение использовать наследие прошлых веков для современной аргументации своих положений. Так, первым историком русской философии был профессор Казанской духовной академии архимандрит Гавриил, а первый в России философский словарь («Философский лексикон») подготовил и издал профессор Киевской духовной академии С. С. Гогоцкий, которым пользуются и философы нынешнего времени.

б) Светская философия, читаемая профессорами и приват-доцентами в университетах и гимназиях. Авторы курсов могли читать философию вне каких-либо канонов, главным было соблюдение требований духовной и светской цензуры: в курсе не должно быть материализма и атеизма, покушений на российское общественно-политическое устройство. Курс философии в основном носил компилятивный характер («с бору по сосенке»), где рядом уживались как чисто философские проблемы, так и проблемы логики, эстетики, всеобщей истории, идеи Шеллинга и Гегеля. Материализма можно было касаться лишь отчасти, но только в «обличительном плане». Потому в российских университетах ярких фигур профессоров-философов не выросло.

в) «Кружковая философия», развившаяся внутри самой студенческой среды и окончившей университетские курсы молодежи.

Этот канал развития философского мышления оказался наиболее плодовитым на идеи и становление культуры философского мышления, в наибольшей степени замкнутым на проблемы российской действительности, наиболее радикальным по своим конечным выводам; мысль, идея как бы доводилась до «точки», будь то крайний радикализм или крайний консерватизм. Золотой середины в молодежной среде не знали (видимо, здесь сказался характерный менталитет русского мышления – доводить всё до «упора»). Ниже остановимся кратко на содержании второго направления философских исканий, и обстоятельно – третьего.

Если в XVIII веке Петр прорубил «окно в Европу», то в XIX оно превратилось в широкую дверь: Россия активно осваивала интеллектуальный материал Запада, перерабатывала его, превращала в национальное достояние. В России стали «своими» Вольтер, Бэкон, Гоббс, Локк, Руссо, Гельвеций. Их знали и изучали. Философия Канта в России не прижилась. Особая судьба выпала на долю философии Шеллинга и Гегеля, заимевших в России своих авторитетных пропагандистов и защитников, о материалистической и атеистической философии Фейербаха было приказано «молчать», не употреблять в печати его имени. О существовании философии Шеллинга и её благотворном значении для естествознания первым заговорил профессор Петербургской медико-хирургической академии Д. Велланский. В Петербургском университете философские идеи использовал правовед Куницын, ссылавшийся на идеи Руссо, Гоббса и Гегеля при чтении курса гражданского права, а также профессор философии А. Галич, пытавшийся «по иностранным руководствам» излагать историю философии, написавший даже учебник с таким названием. Оба этих профессора были своевременно «замечены» попечителем (инспектором) Петербургского учебного округа Руничем и уволены из университета.

В Московском университете атмосфера была менее напряженной, поскольку он находился далеко от официальной столицы Российской империи и всесильного III Отделения Его Величества канцелярии, осуществлявшего контроль за благонадежностью всех граждан России. Многие годы философию в университете читал Давыдов, запомнившийся студентам своим угодничеством перед начальством всех уровней, но не творческим характером своих лекций. Профессор минералогии Павлов свел свой лекционный курс к изложению положений философии Шеллинга. И готов был продолжать свою лекцию даже на перерыве, если находились желающие его послушать. Творчески мыслящим профессором показал себя Дядьковский, но он был своевременно замечен начальством и уволен из университета, не проработав в нем и трех лет (хотя в то время конкурсный срок был продолжительностью в 25 лет).

Интересной личностью среди профессоров Московского университета был профессор философии, а после запрещения её преподавания – логики и эстетики Н. А. Надеждин, с именем которого историки и связывают формирование интереса к философии в студенческой среде. Кроме преподавания, Надеждин несколько лет издавал журнал «Телескоп» и литературное приложение к нему «Молва», в которых печаталось «всея и все», если только оно проходило цензуру. Цензором Цензурный комитет назначил ректора университета Болдырева, который переложил эти обязанности на самого издателя – на Надеждина. Журнал просуществовал до опубликования в нем «Философического письма» П. Чаадаева, после чего журнал был закрыт, Надеждин уволен из университета и на 5 лет отправлен в Сольвычегодск, а Болдырев – в Новороссийский университет (Одесса).