Основные понятия метафизики. Мир – Конечность – Одиночество - [179]

Вобранность животного в себя самое характеризуется словом Benommenheit, перевод которого создает определенную трудность (хотя бы потому, что здесь налицо перекличка с только что приведенными Genommenheit и Vernehmen). Словарное значение этого слова — «оцепенелость», «помрачение сознания», но такой перевод имеет сугубо негативный смысл и напрямую связан с состоянием человека. Животное же не находится в оцепении, у него нет помрачения сознания: речь идет о его вполне естественной для него «неразомкнутости», вобранности в себя, и потому здесь, наверное, подходил бы вариант «охваченность» (в смысле охваченности своим животным естеством), но несмотря на всю правильность такого подхода общий контекст этих лекций дает понять, что, говоря о бытии животного, момент отъятия (пусть понимаемого условно — в качестве методической установки) все-таки надо акцентировать, тем более что нередко встречаются места, где Benommenheit (понимаемая как «охваченность») прямо связана с Genommenheit, т. е. с «отобранностью», «отъятостью». Например, в § 62 читаем: «Wenn aber zum Wesen der Welt gehört: Zugänglichkeit von Seiendem als solchem, dann kann das Tier bei seiner Benommenheit im Sinne der Genommenheit der Möglichkeit der Offenbarkeit von Seiendem wesensmäßig keine Welt haben...». «Но если к существу мира принадлежит доступность сущего как такового, тогда животное, находясь в своей объятости, понимаемой как отъятость возможности иметь сущее раскрытым, сущностно не имеет никакого мира». Здесь, как видим, Хайдеггер сам разъясняет Benommenheit, но, разъяснив ее, только усложняет переводческую задачу: значит, одна только «охваченность» как таковая не годится для адекватной передачи смысла — надо одновременно учитывать и момент отъятия, который слышится в глаголе benehmen (jemandem seine Freude benehmen — «лишить кого-либо радости»), и момент охвата, объятия, который недвусмысленно задается префиксом «Ье-» и оправдывает предложенный вариант «охваченность».

Кстати, в «Бытии и времени» Benommenheit встречается лишь один раз и переводится именно как «охваченность», но там мы имеем совсем другой контекст. Там Benommenheit связана с анализом временности разомкнутости вообще и в частности с рассмотрением «расположения» («расположенности») (и «ужаса» как одного из его проявлений) (§ 68). Мощность, отличающая настроение ужаса, проявляется в том, что «in ihr ist Dasein völlig auf seine nackte Unheimlichkeit zurückgenommen und von ihr benommen», т. e. «в нем [ужасе] присутствие [Dasein] полностью возвращено в свое обнаженное не-по-себе и им охвачено». И далее: «Diese Benommenheit nimmt aber das Dasein nicht nur zurück aus den „weltlichen“ Möglichkeiten, sondern gibt ihm zugleich die Möglichkeit eines eigentlichen Seinkönnens», т. e. «эта охваченность не только изымает вот-бытие из возможностей „мира“, но в то же время дает ему возможность собственной способности быть».

Налицо своеобразная перекличка смыслов: Benommenheit человека наделяет его возможностью собственной способности быть, т. е. быть в соответствии с исконной природой вот-бытия, тогда как Benommenheit животного, наоборот, лишает его «разомкнутости» в «сущее в целом» и тем самым отдаляет от человека. В § 59 данных лекций прямо сказано: «Die Benommenheit ist das Wesen der Tierheit, sagt: Das Tier steht als solches nicht in einer Offenbarkeit von Seiendem», т. e. «Benommenheit — это сущность животности, и это означает: животное как таковое не стоит (не находится) в открытости сущего». Есть, правда, и некая промежуточная Benommenheit, которая относится к человеку, но по смыслу напоминает ситуацию животного: завершая курс лекций по немецкому идеализму («Немецкий идеализм: Фихте, Гегель, Шеллинг»), читанных почти в одно время с «Основными понятиями метафизики», Хайдеггер в своем анализе Платоновой притчи о пещере, пишет, что люди, сидящие в ней, «sind benommen von dem Seienden, in dessen Mitte sie sich befinden», т. e. «охвачены сущим, посреди которого они находятся». В данном случае эта «охваченность», может быть, и предпочтительнее той «вобранности» в себя, которая лишает животное «увидеть» сущее как таковое, но «отъятие» очевидно и здесь (как параллель между «темной» пещерой и «темнотой» животного).

Итак, Benommenheit как отличительная черта «неразомкнутого» животного бытия постоянно распадается на два смысла, выявляемые контекстами Хайдеггера (объятие/отъятие), которые тем не менее уживаются в одном немецком слове (благодаря его структуре), а нас заставляют переводить его своеобразной «объятостью отъятием». Впрочем, ситуация усугубляется еще сильнее, когда, говоря о животной неспособности внять «сущее как таковое», Хайдеггер подчеркивает, что таково поведение (das Benehmen) животного. Ясно, что после всего сказанного однозначным словарным «поведением» Benehmen переводить нельзя, тем более что в тексте оно тоже очень часто связывается с однокоренными «собратьями», не дающими ему утвердиться только в своем словарном смысле. Например, еще раз говоря, что животное, несмотря на свою причастность какому-либо сущему, тем не менее не может внять его как сущее (например, траву как траву, дерево как дерево), Хайдеггер пишет: «Es ist kein Vernehmen, sondern ein Benehmen, ein Treiben, das wir so fassen müssen, weil dem Tier die Möglichkeit des Vernehmens von etwas genommen ist, und zwar nicht jetzt und hier, sondern genommen im Sinne des „überhaupt nicht gegeben“». «Это не внятие (das Vernehmen), а Benehmen, „гон“, который именно так нам и надо понимать, потому что у животного отъята (genommen) возможность внятия (das Vernehmen), причем не только здесь и сейчас: она отъята в смысле „вообще не данного“». Сейчас, в переводе этого отрывка, мы намеренно оставили Benehmen без перевода, чтобы показать, что с учетом всех имеющихся смыслов (охваченность животной природой, неспособность воспринимать сущее как таковое и, в итоге, все это — как животное поведение) перевод данного небольшого слова выливается в громоздкое «животное поведение как объятие отъятием», или просто «животное поведение» (но с учетом всех его смысловых «обертонов»). Уточнение тем более необходимо, что за «поведением» человека Хайдеггер, в основном, оставляет термин das Verhalten (и примечательно, наверное, что здесь мы имеем не отъемлющее nehmen, а сохраняющее, удерживающее halten). Вспомним, что оно встречается и в определении экзистенции, которое дается в § 12 «Бытия и времени»: «Dasein ist Seiendes, das sich in seinem Sein verstehend zu diesem Sein verhält. Damit ist der formale Begriff von Existenz angezeigt. Dasein existiert». «Присутствие [Dasein] есть сущее, которое, понимая себя в своем бытии, относится к этому бытию (буквально: удерживает себя по отношению к нему — А. Ш.). Тем самым заявлено формальное понятие экзистенции. Присутствие экзистирует». Как раз такого «удержания» и лишено животное, а тем самым лишено экзистенции и возможности расстаться со своим «скудомирием» и стать «мирообразующим».