Основной закон - [24]

От этой мысли снова стал подниматься гнев, и на свой этаж он поднялся уже на взводе. Соседка, видать, поджидала его, потому что, едва он появился на лестничной площадке, дверь ее квартиры немедленно открылась, и оттуда напахнуло нестираным бельем, прогорклым маслом, горелым луком и еще чем-то, не менее мерзким. Этот запах довел студента до точки закипания: эта кошелка живет в такой грязи и еще смеет поучать других! Валя сделала шаг вперед и уже открыла рот, чтобы высказаться по поводу нравов современной молодежи, но Валерик глянул на нее ТАК, что слова застыли у нее в горле. Лампочка на этаже ярко вспыхнула и тут же лопнула. По полу зазвенели осколки. Еще раз хлопнуло, уже в коридоре Валиной квартиры.

– Сгинь, старая калоша! – прорычал Валерик и отвернулся к своей двери, изо всех сил стараясь сдержаться, чтобы в запале не натворить чего-нибудь такого, о чем потом будет жалеть.

Как толстая Валя оказалась в своей квартире, она не смогла вспомнить ни сразу, ни потом. Трясясь от ужаса, она захлопнула за собой дверь, лихорадочно закрыла ее на все замки, щеколды и цепочки, и только потом выдохнула. Выдохнула, и услышала: Кап! Кап! Кап! Она опустила голову и увидала, как из-под полы халата на линолеум между широко расставленных по причине чрезмерной тучности ног падают капли. И лишь потом почувствовала, как горячая струйка сбегает вниз по внутренней стороне толстого бедра.

В это же время:

– То есть, ты себя виноватой не считаешь?

– Почему? Считаю. Но я за свою ошибку извинилась, а он меня в ответ оскорбил.

– И ты, вся такая гордая, решила кинуть его на деньги.

– Хамов нужно учить. В том числе и таким образом.

– Ну, тогда ты ему еще и приплатить должна.

– Это еще за что?

– Считай сама: на пляже он помог? Не кривись. Пусть ты и сама могла того пацана догнать, но он помог. Заметь, не схватился за телефон видео снимать, а вмешался, причем на твоей стороне. Многие сейчас на это способны? А ты свое "спасибо" чуть не сквозь зубы выдала. У меня было такое чувство, что ты на самом деле хотела его нахрен послать. Вчера в институте как на пустое место смотрела. Это что, не хамство? А сегодня тебе очень повезло, что все обошлось разбитым ноутом.

– Как это?

– Элементарно, Ватсон! Я видела, как ты ногой доски ломаешь. Если бы у него на спине не было рюкзака, он бы сейчас лежал в больнице со сломанным позвоночником. И что ты бы тогда говорила? "Извините, ошиблась"?

– А чего он к тебе приставал? А потом мне хамил.

– Он не приставал, а распутывал мне волосы. И высказал тебе свое отношение к произошедшему лишь после того, как ты его чуть на всю жизнь инвалидом не сделала. Причем, он говорил еще очень сдержанно. Я бы на его месте выражалась более эмоционально.

Вероника помолчала, что-то прикидывая, потом спросила:

– Слушай, а почему ты его защищаешь?

– А что бы мне его не защищать? В кои-то веки встретился нормальный пацан, без закидонов, без распальцовок, самостоятельный, умный, симпатичный. Между прочим, способный на поступок. И фигура у него классная. Сама ведь видала на пляже, какие у него мышцы? Да такие сейчас вообще встречаются не чаще, чем ископаемые динозавры, а ты его чуть напрочь не прибила. И ведь у тебя все шансы на это были. Прикинь, какой был бы скандал! Курсантка академии убила студента-физика.

– Тебя послушать, так он вообще просто идеальный мальчик. Только жадный очень. Напомнить тебе, о чем он первым делом заговорил? О деньгах!

– Ты, подруга, видать, точно блондинка. Ты сегодня хоть что-то услышала из того, что он говорил? Оно и видно. Как же, обидели девочку, против шерсти погладили, по самолюбию потоптались. А скажи мне, сколько у тебя денег на месяц выходит? Пятнашка. Это при том, что ты живешь дома с родителями на всем готовом. Они тебя кормят, одевают, тот же ноут тебе отец на день рождения подогнал. И не за сороковник из комиссионки, а новенький за сотню тыщ, хотя тебе хватило бы и за двадцать пять – все равно ты на нем только курсовые печатаешь, да в Сети шаришься. А парень живет на тринадцать тысяч в месяц. Из этих денег платит за жилье, покупает еду, одежду, на ноут скопил, да еще матери подарки дарит. Тебе этот полтиник – три месяца без развлечений, а ему – минимум полтора года на каждой мелочи экономить.

Вероника нахмурилась, наморщила лоб и некоторое время сосредоточенно размышляла. Ирина не мешала, задумавшись о своем.

– Иришка, ты мне можешь одолжить двадцать тысяч?

Голос подруги выдернул ее в реальность.

– Но я же…

– Я знаю, ты хотела съездить в Питер. Но у меня сейчас столько денег не наберется. Еще и у брата придется просить. И вообще: ты меня тут битый час уговаривала, я согласилась. Считай, что приносишь жертву на алтарь справедливости. А Питер никуда не денется, мы с тобой через год вдвоем съездим, я обещаю.

– Договорились.

Менять планы Ирине не хотелось, но Вероника была права: она буквально заставила подругу переменить решение, так что и часть ответственности нести придется. За деньги можно не переживать, Ника вернет. А съездить можно будет и в другой раз, и может быть, даже вместе с Валерой… Ирина в очередной раз припомнила свои сегодняшние ощущения. Пофиг на задравшийся до полного неприличия подол, пофиг на растрепанные и спутанные волосы. Но когда парень несет тебя на руках, это так приятно!