Основной рубеж - [36]

— У них есть оружие? — спросил Форенсен.

— Да, у них есть манипулятор с плазменным жалом на конце. Не всякая броня спасет от такого удара. — Эмиль нажал еще одну кнопку, и охранники покатили на службу.

— Здорово придумано, — кивнул капитан Эббот. — В таком случае можно немного выпить.

Эмиль вызвал бар. Спустя минуту аппарат подкатился к гостям и встал возле сервировочного столика. Раздался мелодичный звон, и бар раскрылся, освобождая поднимающийся столик с напитками.

Сам хозяин пить отказался, сославшись на здоровье, а гости попробовали все, что было предложено.

— Некоторые из напитков я пробую впервые, — с благодарностью заметил капитан Эббот. — Так что же за работу вы выполняли в АПР, сэр?..

Эмиль вздохнул и поморщился. Видимо, даже глубокий вздох приносил ему страдания.

— Я был живой боевой машиной, «грейтимплантом»…

— Правда?! — воскликнул Форенсен. — А я думал, что все рассказы о супервоинах сказки…

— У нас в конторе на уровне специалистов моей квалификации считается, что эта программа давно закрыта, — сказал Эббот.

— Нет, она действует и сейчас, — возразил Эмиль. — Я это точно знаю.

— Ну и как все это происходило, сэр? — осторожно спросил Форенсен.

— С самого начала?

— Ну да, если можно…

— Сначала люди из АПР идут на вербовочные пункты. Там всегда можно найти несколько молоденьких дурачков, желающих попробовать себя в качестве настоящих мужчин.

Одним из таких «зеленых» наемников оказался и я. У меня в кармане лежал контракт на восемьсот кредитов в месяц, и я собирался воевать на стороне корпорации «СОКТА-Х» в войне против корпорации «ФЕРМО». — Вспомнив, как это было, Эмиль невольно улыбнулся. — Потом со мной разговаривали вербовщики из АПР. Они сказали, что я соответствую их запросам и мне здорово повезло, поскольку с самого начала я смогу рассчитывать на три тысячи кредитов. Естественно, я согласился.

Меня и еще нескольких парней вывезли в один из учебных центров на Зихнисе, где мы прошли начальную подготовку. Нас было примерно сто человек, и из них отобрали около тридцати.

В числе этих трех десятков оказался и я. Нас поселили отдельно и подвергли тщательному медицинскому осмотру. Меня, помню, это удивляло, потому что на вербовочном пункте я уже проходил строгую медицинскую комиссию. И еще я ждал, когда нам дадут наши контракты. Я опасался, что меня могут надуть и не дать обещанных трех тысяч. Но вскоре мне вручили документы, где был указан мой банк и номер расчетного счета, на котором лежало жалованье за два месяца учебы — шесть тысяч кредитов. Контракта не было, но я успокоился и уже окончательно поверил своим нанимателям.

Эмиль закашлялся и, взяв со столика стакан с лимонадом, сделал глоток.

— Из тридцати уже отобранных кандидатов выделили еще восемь человек. Мне повезло и в этот раз. Я снова оказался среди избранных. Тогда я даже не понимал, что стою на пороге чего-то страшного… В конце концов мне показали мой контракт. Там было написано, что я поступаю в распоряжение специального отдела АПР. Мне полагалось десять тысяч в месяц во время службы и половинный оклад по выходе на пенсию. Плюс триста тысяч на обустройство гражданской жизни. В случае смерти эти триста тысяч передавались указанным мною лицам. Чего еще желать парню, которому только исполнилось двадцать лет? И я подписал этот контракт.

Потом выяснилось, что его подписали все восемь «счастливчиков» — мышеловка, в середине которой был сыр, захлопнулась. Нас перевезли в какой-то медицинский и исследовательский центр, напичканный сложнейшей аппаратурой…

— АПР может себе это позволить, — заметил капитан Эббот. Он видел, что воспоминания разволновали Эмиля, и специально прервал его повествование.

— Да, денег у них хватает. Так вот, поначалу мы занимались общефизической подготовкой. Нам все время внушали, что нужно качать мышцы. Естественно, в нашем рационе появилось большое количество разноцветных капсул с витаминами, стимуляторами и стероидами. Мы росли как на дрожжах. Потом к обычным тренировкам стали добавлять облучение «психокинетиком». Я до сих пор не знаю, что это было за излучение, но после сеансов появлялся такой прилив сил, что хотелось свернуть горы.

Увлекшись, Эмиль начал жестикулировать, но боль в мышцах дала о себе знать, и черты его лица исказились. Он снова закашлялся и пригубил лимонада.

— Когда я рассказываю, — пояснил он, — то забываю, что давно уже не двадцатилетний парень, а старая развалина. Ну ладно, я продолжу…

Чем дольше мы оставались в этом центре, тем больше времени с нами проводили специальные наставники. Моего, например, звали Роджер. Эти наставники вникали во все наши дела. Корчили из себя наших лучших друзей, к которым можно обратиться с любой проблемой. У них еще был такой трюк — они внушали нам, что просто умирают от зависти. Дескать, им по медицинским соображениям уже никогда не удастся стать супервоинами. Мы, конечно, спрашивали, что такое супервоины, но они отнекивались — секретная информация и до поры до времени ее знать не положено.

В полной изоляции мы провели около года. Точно я сказать не могу. Дни были похожи один на другой, и все мысли были только об одном — сколько граммов мышечной массы удалось нарастить за день. Тогда мы были на этом просто зациклены. Нам было наплевать на какие-то там эстетические ограничения. Чем больше — тем лучше. Вскоре наставники стали корректировать свои установки. Теперь они твердили, что человеческие возможности, несмотря на эффективность разных таблеток, ограничены.