Основной инстинкт - [47]

— Что? Надеется увидеть кого-нибудь из друзей по тюрьме? Это ее привлекает?

— Мне некогда сейчас разговаривать, — сказала Кэтрин, направляясь к машине.

— В Беркли не было никакой Лизы Оберман, когда ты там училась, — с вызовом сказал он.

Она остановилась как вкопанная.

— Что ты делал? Проверял меня? Ради чего?

— Я изучаю тебя.

Она грациозно села за руль «лотуса» и включила зажигание. Окно кабины неслышно опустилось.

— Никакой Оберман, говоришь?

— Вот именно.

— А почему бы тебе не порасспросить о Лизе Хоберман?

Она нажала на педаль газа, мотор рыкнул пару раз, и машина покатила по улице.

* * *

Ник остановился у телефонной будки, которая находилась в нескольких кварталах от дома Кэтрин, и поспешно набрал телефон Двэйнелл-Холл, ему ответила та же самая студентка, которая обслуживала его в Беркли. Она узнала его, он узнал ее. Хотя оба сделали вид, что разговаривает впервые. Но в ее голосе чувствовалось ликование. Все-таки он ошибался, как она и думала. Оберман, Хоберман… Эти фамилии легко перепутать, как часто и бывало, но девушка все равно радовалась, что ее не подвела интуиция.

— Да, — сказала она, — у меня есть Хоберман, Лиза, сентябрь 1979 — май 1983.

— Хорошо, — сказал Ник. Он заткнул свободное ухо, чтобы не мешал шум уличного движения. — Прочитайте мне все, что у вас есть.

— Вы хотите знать ее оценки?

— Все, кроме оценок.

— Я могу сказать вам, где она жила, я могу назвать вам курсы, которые она посещала. А больше тут почти ничего и нет.

Его вовсе не интересовало, как преуспевала Лиза Хоберман в Беркли, и тем более, ему не нужен был ее адрес десятилетней давности. Оставалась однако еще одна информация, которая могла ему помочь, девятизначная отмычка к жизни каждого американского гражданина.

— Вы знаете ее номер в системе социальной безопасности? — спросил он.

— Да.

Студентка одним духом выпалила номер, и он записал его в блокнот, который вынул из бокового кармана брюк.

— Спасибо, — сказал он, — Мне это пригодится.

Ник повесил трубку, и некоторое время постоял на тротуаре, обдумывая, что же делать дальше. Он хотел получить более подробную информацию о Лизе Хоберман и знал, где ее раздобыть. Вся сложность заключалась в том, что в родном управлении ему закрыли доступ к системе универсальных вычислительных машин. Он был уверен, что его компьютерный пароль стерт, но даже если бы это было не так, он не мог позволить себе оставить свое имя в регистрационном журнале. Любой, кто сунул бы туда нос, увидел бы его данные во входном файле. Поэтому ему нужен был сообщник, сообщник, который держал бы рот на замке.

Лучше всего для этого конечно подходил Гас Моран, но Ник исчерпал все проклятия и ругательства, которые знал, пытаясь дозвониться ему, в ответ раздавались лишь телефонные гудки. Ник вышел из будки и проверил бар «Руль корабля» и ресторан «У Макса»: Гаса нигде не было.

Значит нужно было искать кого-то другого. Андруз помог ему раз, может быть, поможет и еще. Правда, детектив тогда был вовсе не в восторге от приставаний Ника, но Карран все же решил, что стоит попробовать заручиться его поддержкой.

Он нашел Андруза в баре «Десять-четыре», где тот выпивал с двумя другими приятелями, судя по всему, полицейскими, имен которых Ник не знал. Они были не из отдела расследования убийств, что обрадовало Каррана; по крайней мере, они не станут приставать к нему с расспросами, зачем ему понадобился Андруз. Хотя они наверняка прекрасно знали о злоключениях Ника.

Карран отвел Андруза в сторону, подальше от посторонних ушей.

— Сэм, — сказал он, выручи меня.

* * *

В сыскном бюро было пусто, что очень устраивало их обоих; Андруз, едва дыша, словно кот-воришка, крался по большой неприбранной комнате; он включил одну-единственную лампу.

— Я наверняка совсем с ума спятил, — пробормотал он. — Надо было уносить ноги подобру-поздорову. И уже тем более не подпускать тебя к. файлам, ведь тебе запрещено даже находиться в этой комнате. В этом долбаном здании.

— Я не забуду этого, Сэм, никогда не забуду. Я всегда отвечаю добром на добро.

— О каком добре ты говоришь, Ник? Тебе останется только устроить меня на работу мойщиком машин в ту же самую дыру, куда отправишься ты сам.

— Знаешь, ты недооцениваешь эту работу. А возможно, она даже очень хорошая. На свежем воздухе, будут встречи с интересными людьми.

— Пожалуйста, — взмолился Андруз, — заткнись Бога ради.

Он сел у дисплея компьютера и набрал свой код.

— Отлично, — прошептал Ник, глядя на экран. — Смотрите водительскую карточку, выданную Министерством транспорта на имя Лизы Хоберман.

Ник назвал на память номер Лизы Хоберман в системе социальной безопасности.

Андруз ввел информацию, и большой мозг машины замер на мгновение, точно обдумывая ответ. Затем на дисплее высветились слова: Новая информации на 1987 — Элизабет Гарнер, Калифорния, Салинас, Квиистон — Драйв, 147.

Ник чуть не вскрикнул, когда прочел фамилию, появившуюся на экране. Борясь с подступающей тошнотой и растущим ужасом, он старался держать себя в руках:

— Пожалуйста, Сэм, давай посмотрим водительскую карточку?

Андруз дал команду, и на дисплее появилась компьютерная копия водительского удостоверения Лизы Хоберман. На документе без сомнения была фотография психиатра, чья судьба так тесно переплелась с жизнью Ника.