Основатели США: исторические портреты - [46]

Прежде всего, республиканцы обещали вдохнуть жизнь в билль о правах, одобренный еще в 1791 г., но фактически положенный федералистами «под сукно». Республиканцы, патетически восклицал в 1800 г. один из видных лидеров партии, Ч. Пинкни, ставят своей целью «навсегда избавиться от таких законов, как указы об иностранцах и измене»[117]. Джефферсон в инаугурационной речи в марте 1801 г. категорически потребовал восстановить основательно подорванное в 90-х годах доверие к народовластию и республиканской форме правления[118]. Правда, ни в этой речи, ни в других публичных выступлениях президентского периода Джефферсон не рисковал обращаться к теме развития в США принципов прямого народовластия, занимавших важнейшее место как в его собственных воззрениях, так и в идеологии республиканской партии в предшествующий период. Тем не менее политические формулы нового президента и победившей партии резко контрастировали с откровенно элитарными установками федералистов.

Среди экономических требований предвыборной платформы республиканцев, сохранившихся в идейном арсенале партии на всем протяжении деятельности джефферсоновской администрации, особое значение для простых американцев имело предложение о радикальном изменении фискальной системы, предполагавшем перенесение тяжести налогов с плеч трудящихся на плечи богатеев. В первом послании конгрессу Джефферсон выдвинул задачу отмены всех прямых налогов, увеличивавшихся в период правления федералистов подобно снежному кому. Он особенно подчеркивал социальный смысл налоговой реформы: в результате нее, доказывал президент, трудовой люд будет вообще освобожден от налогового бремени, ибо вся тяжесть сохранившихся «внешних налогов», выражающихся в пошлинах на предметы импорта, падет на зажиточных граждан, которые и являются потребителями заграничных товаров.

В арсенале победившей партии имелись и другие радикальные предложения. Ее лидеры предполагали распустить армию, прекратить строительство флота, ликвидировать государственный долг и закрыть Национальный банк, провести судебную реформу, упростить чиновничий аппарат. Они вызвали настоящую панику среди федералистов, многие лидеры которых, подобно Ф. Эймсу, пророчили скорое погружение США в состояние «первозданности»[119]. Немногие федералисты сохранили в создавшейся ситуации присутствие духа. Одним из них оказался, как ни странно, А. Гамильтон, подлинный творец «федералистской системы».

В отличие от других федералистов Гамильтон обнаружил гораздо большую наблюдательность и прозорливость в оценке политического поведения Джефферсона. В предвыборной кампании республиканцев взгляду внимательного наблюдателя открывались два момента, которые определенно противоречили друг другу. Наличие этих противоречивых элементов в стратегии джефферсоновцев раскрывалось все полнее и полнее в период их пребывания у власти, когда они обратились к практической реализации своих идеологических установок. Одна тенденция, напугавшая федералистов и привлекшая симпатии масс, заключалась в требованиях смелых демократических преобразований во всех сферах общественной жизни. Другая, менее заметная, состояла в обещании сохранить преемственные связи с политикой предыдущих администраций.

В период президентских выборов республиканская партия подчеркивала, что является сторонницей конституции 1787 г. и идеи прочного союза штатов в не меньшей степени, чем федералисты. В ряде штатов джефферсоновцы даже предпочитали называть себя «республиканскими федералистами», всячески отводили обвинения и связях с антифедералистским движением 1787–1789 гг. и возмущались попытками соперничающей партии утвердиться в качестве единственной хранительницы федеральной конституционной системы. Джефферсон уже в инаугурационной речи счел необходимым подчеркнуть единую позицию двух партий в отношении основ государственного союза и протянул поверженным соперникам «оливковую ветвь»: «Все мы республиканцы, все мы федералисты».

В годы президентства Джефферсона, а затем и его «наследника» по «виргинской династии» (четыре из пяти первых президентов североамериканской республики были выходцами из плантаторских верхов Виргинии) Дж. Мэдисона преемственность в политике двух партий распространялась на все новые сферы государственной деятельности. В некоторых случаях джефферсоновцам приходилось идти на уступки федералистским доктринам под давлением объективных, независящих от их мировоззрения требований развития американского капитализма. Так, уже в начале президентства Джефферсон должен был отречься от одной из основополагающих официальных доктрин республиканской партии — развития нации по «чистому» аграрному пути. В первом ежегодном послании конгрессу США он объявил «сельское хозяйство, мануфактуры, торговлю, мореплавание четырьмя столпами нашего процветания». Постепенно он вынужден был поступиться и принципом государственного невмешательства в частнокапиталистическое развитие, который также всегда занимал ведущее место в идейном арсенале республиканцев. С 1805-1806 гг. Джефферсон стал доказывать, что средства государственной казны должны активно использоваться для развития судоходства, каналов, дорожного строительства и даже для поощрения мануфактур. Он предал забвению и фритредерскую идею, признав, что государство обязано защищать национальную промышленность от иностранной конкуренции при помощи протекционистской политики. Джефферсон никогда не отказывался от планов преобразований, но с течением времени они стали все более половинчатыми и противоречивыми.