Основатели и Империя - [54]

– Да.

– Жаль. Друг поневоле – плохой друг. А нам бы хотелось видеть в вас хорошего друга. К сожалению, Мул сейчас далеко от Термина. Руководит войсками. Однако, он поддерживает с нами постоянную связь и не заставит вас долго ждать.

– Ждать чего?

– Обращения.

– У него ничего не выйдет, – отрезал капитан.

– Выйдет. Он обратил даже меня. Вы не узнаете? Позвольте, вы были на Калгане, должны вспомнить. Я носил монокль, отороченный мехом красный плащ, корону…

Капитан разинул рот.

– Вы бывший диктатор Калгана?

– Вот именно. А теперь – наместник Мула. Как видите, он умеет убеждать.

21. Космическая интерлюдия

Они вышли за кольцо осады. Человечество еще не изобрело техники, которая обеспечила бы успешное патрулирование в бескрайних просторах космоса. У них был маленький корабль, искусный пилот, определенное везение, и они вырвались.

Торан твердой рукой направлял мятежный корабль от одной звезды к другой и, оказавшись в соседстве с телом большой массы, посылал корабль в мучительный скачок. Зато на фоне звезд приборы противника не замечали его.

Так беглецы миновали кольцо застав и мертвое пространство, в котором невозможна была связь. Торан перестал чувствовать себя отрезанным от жизни.

Целую неделю по телевидению только и говорили, что об усилении власти Мула в Фонде. Корабль Торана скачками несся от Периферии к центру Галактики.

Как-то в зал управления заглянул Эблинг Мис. Торан нехотя оторвался от приборов.

– Что случилось? – Торан увлек Миса в маленькую соседнюю каюту, которую Байта постепенно превратила в гостиную.

– Пока не знаю, – покачал головой Мис, – подпевалы Мула объявили специальный выпуск новостей. Я подумал, что вы не откажетесь послушать.

– Разумеется, нет. Где Байта?

– В кухне: накрывает стол, составляет меню или занимается еще какой-нибудь ерундой.

Торан сел на кушетку, служившую Магнифико кроватью, и стал ждать.

Специальные выпуски новостей всегда проходили одинаково. Звучала бравурная музыка, затем диктор масляным голосом читал новости. После утомительной сводки незначительных событий гремели фанфары, и лишь тогда передавали сообщение, ради которого составлялся весь выпуск.

Торан слушал молча. Мис что-то бормотал.

Диктор тараторил, извергая круглые фразы и обтекаемые слова, за которыми виделись расплавленные в космическом сражении корабли и рассеянные в пыль человеческие тела.

– …крейсерская эскадра под командованием генерал-лейтенанта Сэммы отбила у Исса вылазку осажденного противника, – лицо диктора с наигранно беспристрастным выражением исчезло с экрана.

По экрану разлилась космическая чернота и заметались тени кораблей.

Диктор кричал сквозь беззвучный грохот смертельного боя.

– …наиболее захватывающим моментом боя был поединок тяжелого крейсера «Кластер» с тремя кораблями противника…

На экране возникло новое изображение. Огромный корабль испустил луч, один из атакующих кораблей осветился ответным гневным выстрелом и понесся на таран. «Кластер» рванулся в сторону и получил лишь скользящий удар, а нападающий, завертевшись, отлетел прочь.

Диктор ровным голосом дочитал, как был уничтожен последний корабль, и умолк. Другой диктор, так же бесстрастно, стал комментировать кадры боя при Мнемоне. Для разнообразия слушателей угостили рассказом о преследовании отступающих кораблей Мнемона, видом разбомбленного города и измученных пленных и заверили, что Мнемону уже недолго жить.

Пауза. Фанфары. Литавры.

По длинному коридору между плотными рядами солдат быстро шел человек в мундире государственного советника.

Стояла гнетущая тишина.

Наконец раздался голос, торжественный и суровый.

– По приказу нашего правителя сообщаю, что планета Хэвен, до сих пор оказывавшая сопротивление воле правителя, признала свое поражение. В настоящий момент происходит высадка оккупационных войск на планету.

Капитуляции Хэвена предшествовало слабое и потому недолгое сопротивление.

Появился первый диктор и многозначительно намекнул, что слушателей, оставшихся у экранов, будут держать в курсе событий. Началась музыкальная программа, и Эблинг Мис выключил аппарат. Торан поднялся и молча, пошатываясь, вышел. Психолог не стал его удерживать.

Из кухни вышла Байта. Мис жестом велел ей говорить тише.

– Хэвен капитулировал, – шепнул он.

– Уже? – спросила Байта, округлив глаза и страдальчески сдвинув брови.

– Почти без боя, – Мис проглотил комок. – Торану сейчас тяжело. Не стоит звать его к столу, ему нужно побыть одному.

Байта глянула на дверь зала управления и упавшим голосом произнесла:

– Хорошо…

За столом Магнифико сидел тише воды, ниже травы. Он не ел, ничего не говорил, лишь смотрел прямо перед собой с выражением такого страха, что, казалось, на другие проявления жизнедеятельности в его хрупком теле не осталось сил.

Эблинг Мис рассеянно мял ложечкой десерт.

– Два торговых мира до сих пор борются, – хрипло сказал он. – Они истекают кровью, задыхаются, но не сдаются. А на Хэвене, как и на самом Термине…

– Что же произошло?

Психолог пожал плечами.

– Ответ на этот вопрос там же, где разгадка тайны Мула. Каждое необъяснимое происшествие – это новый толчок к пониманию природы его могущества. Он без видимых усилий обезоружил флоты Фонда, а корабли Независимых до сих пор дерутся. Депрессор ядерных реакций – оружие только против Фонда, против Независимых он бессилен. Я столько раз произносил эти слова, что, кажется, натер мозоль на языке.