Основатель службы «Диалог» - [9]
— Мокрый снег… — задумчиво повторил Шаховской. — Мутное небо… Решающий миг наступает, Андрей Андреич. Что воеводе посоветовать хочешь?
— Ничего не хочу советовать. Послушать хочу, что скажет, — ответил Телятевский и прошел в избу.
В горнице было тихо, уютно. Светло.
Болотников стоял спиной к двери, сложив руки на груди.
— Вода пошла, князь, — сразу сказал он.
— Что теперь?
— Теперь хуже, чем было. Треть города скоро будет под водой. Вылазка! Что ж еще?.. Тесновато стало в городе, пора!
— Бесполезно ведь.
— Ну… а вдруг? — без особой уверенности сказал Болотников.
— На бога уповаешь?
Болотников криво усмехнулся:
— Для меня на бога уповать — последнее дело. Сейчас только на себя и на свою силу уповать можно. А у бога потом хорошо грехи замаливать.
Болотников умолк, затем, круто развернувшись, с силой заговорил:
— Мне Шаховской только что говорил: запереться, мол, в кремле и, кроме ратных, никого туда не допускать. Год просидеть можно. А, князь?
— Думай, — спокойно ответил Телятевский.
— Думай, думай… А что думать?.. К Шаховскому гонец пробрался: Димитрий, мол, где-то под Минском объявился. И Петр Федорыч, дитя наше царское, говорит, еще атаманы с юга идут. Идет к нам народ. Так что же думать?
Телятевский неторопливо отодвинул скамью и сел.
— А ты веришь в Димитрия, воевода? — задал он вопрос.
Тот вопрос, что давно уже пытал Болотникова, да все не хотелось вслух об этом говорить, даже думать впрямую об этом не хотелось. А князь вот взял да и сказал. Как по голове ударил!
— Ты веришь в русского царя Димитрия? — продолжал Телятевский. Может, это не он, может, шляхта на Русь идет? Ее здесь давно не видали, так ведь, Иван Исаич? Как же мы все на Руси без шляхты?
Болотников слушал.
— А атаманы, может, пограбить просто хотят? Ну, в чистом поле грабить стало некого, так сюда податься, под твое крылышко. Того же мужика потрясти, такого самого, каким ты от нас, Телятевских, на волю подался…
— Замолчи!
— Хорошо. Если ты уверен, что это не так, то что же… Тогда можно и замолчать. Если ты уверен.
— Умен, князь, вижу — зело умен. Да только что делать — не знаешь.
— Потому и спрашивал тебя давеча на стене: знаешь ли ты, что делать? Знаешь ли, чего хочешь, чего тебе надобно?
— Воли!!! — почти истерически вскрикнул Болотников. — Воли и жизни светлой! Не понятно?! Опять не понятно?!
Телятевский обхватил голову руками.
— Понятно, воевода, понятно, — горько сказал он. — Понятно, что куча народу должна жизнь потерять, чтобы ты, Иван Исаич, хоть издалека волю свою увидел. Далеко до нее, Иван Исаич, очень еще далеко. И чем дальше идти — тем больше людей на тот свет переправить придется. И своих… И чужих… Просто людей. Не жаль?
Болотников глядел почти с ненавистью.
— Лучше пусть Шуйский как хочет изголяется. Так?!
— Да нет… Нет, воевода, не так. Не лучше.
— Ну?! Так что же ты, князь, от меня хочешь? Что ты мне в душу плюешь?
— Иван Исаич! Ответь сам себе, даже не мне — себе; но ответь честно, до самого конца честно; чувствуешь ли ты за собой полное право кого угодно смерти предавать? Коли чувствуешь — тогда есть у тебя такое право.
Болотников тяжело вздохнул.
— Что же мне, по-твоему, свою шею подставлять?
— Лучше подставлять чужие, — твердо сказал Телятевский. — В конце концов, войска в Туле тридцать тысяч, а самих тулян — всего тысяч десять-двенадцать, в три раза меньше. Если город возьмут, его отдадут на разграбление, как водится, на три дня, пощады не будет. В конце концов, так было всегда, испокон веку, от рождества Христова. И еще раньше. В конце концов…
— Хватит! — оборвал Телятевского Болотников. — Я знаю все, что ты скажешь…
— Да, ты все это знаешь. И ты сам так думаешь, воевода. И я знаю, что ты так думаешь…
Болотников стиснул зубы, лицо его посуровело.
— Да ты, князь, никак меня к Шуйскому переманить удумал. Мол, пожалуй, царь, подари жизнь, а я уж на брюхе перед тобой ползать согласный. И перед господином своим, — здесь голос Болотникова загремел, как колокол, — князем! Телятевским! Андрей Андреевичем!!! Поберегись, князь!
Телятевскому пришлось отскочить в сторону: Болотников, словно не замечая, пошел прямо на него и, хлопнув дверью, выскочил из горницы.
В этот же день спустя два часа была вылазка.
Из «Теории психотерапевтической помощи в системе множества ненулевых плоскостей» М. И. Андриевского, Киев, изд. «Наука», 2113 г.:
«Моя концепция — активное сострадание.
Сострадание всегда было характерно для нашего отношения к обитателям старых плоскостей, вообще к той жизни. Но это сострадание всегда было пассивным. Я же предлагаю активное сострадание; заметьте, не жалость, а именно сострадание, основанное на понимании и уважении. Жалость исключает уважение. Пассивное сострадание чем-то напоминает жалость. Активное сострадание без уважения невозможно.
Добрые чувства необходимо претворять в жизнь. И кто, как не психотерапевт, должен обратить, наконец, свое внимание…»
Снег падал и падал. И все так же таял.
Вылазка закончилась неудачей. Многие в крепость не вернулись. Кто переметнулся, а огромное большинство осталось лежать в талой грязи.
Воевода был чернее тучи.
Телятевский в вылазке не участвовал. Словно ничего не было, словно не замечая хмурости Болотникова, он вновь подошел к нему.
БОРЯHСКИЙ Александр — родился в 1968 г. в Одессе. Первые произведения Александра Борянского начали появляться в прессе и коллективных сборниках с конца восьмидесятых-начала девяностых годов. Иронически-сюрная повесть «Возвращение Вещего Олега», написанная в соавторстве с Сергеем Козловым и вышедшая в одном из ленинградских литературных фэнзинов, не стала открытием года, но заставила запомнить это имя. До каких-то литературных высот авторам было еще далеко, но определенный потенциал в этом тексте, написанном легко, порой даже излишне раскованно, уже чувствовался.Справочник: «Фантасты современной Украины».
Рассказ входит в сборник: «Время покупать черные перстни».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Борянский любит вставлять в свои произведения реально существующих писателей-фантастов. Здесь это Лайк Александр. А в «Белом солнце Одессы» — Лев Вершинин.
Раскаленные пески Та-Кем. Синева Эгейского моря…Что между ними общего?Главный герой, идущий по пескам в ритме авантюрного романа. Он неудержим. Ведь нельзя удержать того, кто никуда не стремится.Ба Кхенну, расхититель гробниц, тайный советник Фараона, уведший в пустыню странное племя огнепоклонников и развязавший Троянскую войну…Действие начинается в Древнем Египте, но вскоре выясняется, что Моисей и Одиссей — современники.В XX веке это было принято называть дилогией. В ХIII веке до нашей эры об этом не принято было говорить вообще.
Сборник фантастических рассказов и повестей, составленный и изданный Всесоюзным творческим объединением молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».Содержание:СеминарАлександр Борянский, Карэн Котинян. Ужасный рассказЮрий Брайдер, Николай Чадович. Против теченияЮлий Буркин. КомандировочкаСтепан Вартанов. КвартирантСтепан Вартанов. ДиспетчерВладимир Вольф. Продается пыткаЕвгений Дрозд. ФениксБелла Жужунава. Когда расцветают розыБорис Зеленский. Весь мир в амбареНиколай Курочкин. Ужасы быта, или Гримасы ВсемогуществаНиколай Курочкин.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.