Основатель службы «Диалог» - [3]

— Ну? — прогудел Бенью.

— Кстати, сразу спрошу: зачем я понадобился здесь собственной персоной, почему не поговорить на расстоянии?

— Потому что с этой минуты я запрещаю все сообщения по межплоскостной связи. Он вполне может нас слушать.

— Не дьявол же он в конце концов! — Молодой человек улыбнулся.

— Вы, Иванчук, вообще когда-нибудь ловили Андриевского?

— Пока не довелось.

— Ну вот.

— Понял, — сказал Иванчук.

— Итак?

— Итак, пока особых достижений нет. Лишь в плоскости 56/X-РТ 7,0 обнаружен затухающий фланирующий след, но не от «Ковбоя», а от «Скорохода». Возможно, нарушитель уже найден, я не успел получить этой информации.

— Вы будете моим связным, Иванчук. На связь выходить каждые два часа. Закодируйте себе координаты нашей следующей встречи. И больше не ошибайтесь: там кругом острые скалы и глубокие ущелья, — я могу вас просто не дождаться.

Бенью встал и еще раз взглянул на камень. «Направо пойдешь, налево пойдешь…» Богатыри великорусские, а дать бы вам тридцать семь и еще пятнадцать плоскостей, интересно, что бы вы выбрали?..

«И вор сей Ивашка Болотников велит боярским холопам побить своих бояр, жен их, вотчины и поместья им сулит, шпыням и безыменникам-ворам велит гостей и всех торговых людей побивать, имение их грабить, призывает их, воров, к себе…»

Вор Ивашка Болотников… Вор Ивашка Болотников… Вор Ивашка Болотников… — звучало на все голоса в этот день под стенами тульскими в лагере государя Всея Руси Василия Шуйского.

«И возложил на нас Господь вора сего Ивашку Болотникова укоротить».

А внутри крепости, в светлой горнице задрожали стены от зычного выкрика невероятной силы и страсти:

— Кня-аз-зь!..

Князь Андрей Телятевский еле заметно вздрогнул.

— Не шуми, воевода, — промолвил князь. — От крику не шибко проку-то будет. Дело былое, чего поминать-то?

— Ты первый вспомнил, — сказал Болотников. И добавил, едва усмехаясь: — Ладно, погорячился, князь.

— Не время нынче нам с тобою ушедшие правду и кривду делить, Иван Исаич. Шуйский нас обоих осадой обложил, не поодиночке.

Болотников отвернулся, подошел к окну.

— Обложил… — и с размаху саданул здоровенным кулаком в стену. Зубы сломает! Ничего…

— Дай-то, бог. От царевича нашего, — Телятевский усмехнулся, — Петра Федорыча, казаки переметнулись.

— Сколько? — коротко бросил через плечо Болотников.

— Толпа.

— А сколько в толпе?

— Да сотен с шесть будет.

— А что царевич?

— Уговаривал остаться, да после сказал: «Топайте, гады, раз вам головы свои не дороги». Они момент удачно выбрали, не мог царевич ничего поделать, спасибо, хоть с собой не поволокли.

— Лучше б поволокли, — сурово сказал Болотников. — Ц-царевич!..

За окнами послышался какой-то шум.

— Опять драка, — проговорил Телятевский.

Болотников отвернулся от окна. Взял со стола огромную чарку с квасом, одним махом выпил. Ухнул. Взглянул на князя.

— Пойду на стену, — сказал, — к Калужским воротам. Погляжу на Васькино войско.

Солнце ненадолго выглянуло из-за плотных облаков и осветило все: и речку внизу, и вражескую рать, и крепостные стены, и башню над воротами, и саблю на поясе Болотникова — таким ласковым и таким неподходящим сейчас светом. И на какой-то миг показалось Болотникову, что не брать город измором пришли сюда сто пятьдесят тысяч человек под предводительством Шуйского, а так, — прогуляться в чистом поле, поглядеть друг на дружку и в конце закатить пир, да такой, чтоб на всю Русь хмельной браги хватило. Но надрывисто закашлялся кто-то из стоявших за спиной охранников, и воевода опомнился. Все это, конечно, не так. Он широко вдохнул полной грудью, с тоской посмотрел на северо-запад и прошептал:

— Где ты, Димитрий? Где ты?..

Опустив голову, задумался. «Да и есть ли вообще?»

Тяжко без царя. Одиноко. Самому царем быть, конечно, заманчиво. Да легко ли?.. А с таким «царевичем», каков «Петр Федорыч», и подавно. Бывает ли парча из сермяги? Вряд ли.

Большое войско собрал Шуйский против восставших. У Болотникова сейчас в стенах Тульской крепости было впятеро меньше. Но крепость была сильна, надежда и запасов для Болотниковой рати хватало. Другое дело для тулян жителей города. Да, другое дело… Особенно… особенно если перегородят речку Упу, как о том донес лазутчик, побывавший в лагере Шуйского. Тогда вода поднимется и затопит амбары, лавки, склады. Тяжко будет в городе. Но к Туле должно подойти подкрепление, оно уже идет, все уверены в этом. Главное — отсидеться, главное — выдержать. Помощь уже в пути. И тогда вся Русь погуляет.

«И тогда вся Русь погуляет, — застряло в голове Болотникова. Откуда-то изнутри звучало: — Погуляет… вся… Русь…»

А и в самом деле — должна же Русь когда-нибудь хорошо погулять. Вся!

Он сидел в позе лотоса, уткнувшись в стену невидящим взглядом. Два вдоха и два выдоха в минуту. Мыслей нет, они растворились в покое. Хотя, конечно, не до конца растворились; если бы он умел в заданные моменты совсем не думать, он был бы уже не человек, а бог. Ловить промежутки между мыслями… Ловить промежутки между… Это опять-таки мысль, когда осознаешь, что ловишь промежутки между мыслями, уже ничего не можешь поймать.

Вдох.

Выдох.

Он взял в правую руку приготовленный шприц с питательной смесью. Игла легко, привычно вошла в вену.