Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - [56]

После неудачной попытки освободить Никею султан Кылыч-Арслан отступил на восток, чтобы собраться с силами и заключить союз с данишмендским эмиром для борьбы с этой новой угрозой. Потеря Никеи тревожила его, да и утрата тамошней казны была для него серьезным уроном. Но тюрки в глубине души все еще оставались кочевым народом. Настоящей столицей султана была его палатка. В последние дни июня он вернулся на запад со всеми своими войсками вместе с вассалом Хасаном, эмиром каппадокийских тюрок, и армией Данишмендидов по главе с их эмиром. 30 июня в долине у Дорилея Кылыч-Арслан поджидал спускавшихся по перевалу крестоносцев, готовясь их атаковать.

Тем вечером первая армия крестоносцев разбила лагерь на равнине неподалеку от Дорилея. На рассвете тюрки налетели на них с холмов под громкие боевые кличи. Но они не застали Боэмунда врасплох. Мирных паломников быстро собрали в центре лагеря, где находились источники воды, и женщинам поручили подносить воду войскам на передовой линии. Палатки быстро сложили, а рыцарям велели спешиться. Тем временем гонец помчался ко второй армии, чтобы поторопить ее, а Боэмунд обратился к своим капитанам, предупредив, что их ждет нелегкая битва, и велев сначала только обороняться. Только один из них не подчинился его приказу — тот самый рыцарь, который дерзко уселся на императорский трон в Константинополе. С сорока своими солдатами он нанес удар по противнику, но был позорно отброшен и изранен. Тюрки вскоре окружили лагерь, и христианам казалось, что им несть числа. Они применили свою излюбленную тактику: стрелки выбегали вперед, производили выстрел и сразу же отбегали, уступая место другим.

Жаркое июньское утро переходило в день, и крестоносцы начали сомневаться, сумеют ли они выстоять под непрестанным ливнем стрел. Но враг окружал их со всех сторон, и бежать быть невозможно, а сдаться тюркам означало бы попасть в плен и рабство. Все христиане твердо решили, если придет нужда, вместе принять мученическую смерть. Наконец, около полудня, они увидели, как подходят их товарищи из второй армии, впереди шли Готфрид и Гуго со своими людьми, а сразу за ними — Раймунд и его французы. До того момента тюрки и не подозревали, что им удалось поймать в западню не всю армию крестоносцев. При виде новоприбывших они замешкались и не смогли помешать обеим армиям соединиться. Крестоносцы приободрились. Образовав длинный фронт с Боэмундом, Робертом Нормандским и Этьеном Блуаским слева, Раймундом и Робертом Фландрским в центре и Готфридом и Гуго справа, они перешли в наступление, напоминая друг другу о том, какая богатая добыча ждет их в случае победы. Тюрки оказались не готовы к контратаке, и, вероятно, у них заканчивались стрелы. Их колебания сменились паникой при внезапном появлении епископа Пюиского и контингента южных французов на холмах позади них. Адемар сам спланировал этот отвлекающий маневр и нашел проводников, которые провели его по горным тропам. Его вмешательство обеспечило крестоносцам полный триумф. Тюрки дрогнули и вскоре уже бросились в повальное бегство на восток. В спешке они бросили свой лагерь, и палатки султана и эмиров со всеми их сокровищами попали в руки христиан[56].

Это была великая победа. Многие христиане погибли, включая брата Танкреда Гийома, Онфруа из Монте-Скабиозо и Роберта Парижского, а франки научились с должным уважением относиться к военному искусству тюрок. Скорее всего, чтобы придать еще больше блеска своему свершению, они сам возвеличивали тюрок, в отличие от византийцев, чьи более научные методы ведения войны казались им упадочническими. Не признали они и той роли, которую византийцы сыграли в битве. Анонимный нормандский автор «Деяний франков» полагал, что из тюрок, не будь они нехристями, получился бы прекраснейший народ, и приводит легенду, по которой франки и тюрки были потомками троянцев — скорее всего, своим происхождением легенда обязана общему соперничеству тех и других с греками, а не каким-либо этнологическим соображениям. Однако при всей воинской доблести тюркских солдат их разгром гарантировал крестоносцам проход через Малую Азию. Султан, у которого сначала отобрали столицу, а теперь и царскую палатку и большую часть сокровищницы, решил, что бесполезно пытаться им помешать. Встретив во время бегства отряд сирийских тюрок, опоздавших к началу битвы, он сказал им, что франки куда более многочисленны и сильны, чем он думал, и что он не в силах их одолеть. Он ушел в горы со своими людьми, грабя и опустошая по пути города и разоряя сельскую местность, чтобы крестоносцы не могли найти себе пропитание в дороге.

Армия крестоносцев сделала двухдневную передышку в Дорилее, чтобы восстановить силы после битвы и спланировать дальнейшие этапы похода. Выбрать дорогу, чтобы продолжить путь, было нетрудно. Военная дорога, шедшая на восток, забиралась слишком глубоко в районы, где хозяйничали эмиры-Данишмендиды, чьи силы еще не были сломлены. Чтобы сократить путь, пойдя прямиком через солончаки, западная армия была слишком велика и двигалась слишком медленно. Ей оставалось идти по более долгой дороге вдоль границы гор на юге от пустыни. Такой совет, несомненно, дали им Татикий и предоставленные им проводники. Но и при этом у них не было гарантий, что дорога будет свободна. После нашествия тюрок и двадцати лет войны деревни были уничтожены, поля не возделывались, колодцы стали непригодны для питья или высохли, мосты разрушились сами или их разрушили. Редкие и напуганные местные жители не всегда давали правдивые сведения. Однако если что-то шло не так, франки сразу же начинали подозревать греческих проводников в измене, а греки были крайне недовольны недисциплинированностью и неблагодарностью франков. Татикию все труднее и неприятнее было исполнять свои обязанности