Основа для заклятий - [22]

Нэрану казалось, что сейчас на шум прибежит охрана, что его скрутят и опять накачают мерзостным зельем. Но время шло, никто не появлялся, и юноша решился приподнять голову от пола. В коридоре было сумрачно, светильники горели едва ли через один. Наверное, сейчас ночь или поздний вечер, почему-то решил маг. Он встал, опираясь на стену, и побрел куда-то, доверившись вновь приобретенным чувствам. Нэран даже не представлял, как можно выбраться из Башни магов. Несмотря на то, что за время своей работы в архиве, он успел облазить многие этажи, этот уровень был юноше незнаком. Да и отчего-то перед глазами то и дело вставало бледное лицо гварны. Нэрана с непреодолимой силой тянуло еще раз увидеть магическое существо. Может, потому что она вызвала у него ассоциации с Айворой, а может, это шутил ведьмачий дар, принуждая хозяина неизвестно к чему.

Но воля не справлялась с желанием увидеть гварну, ноги брели куда им самим хотелось, не считаясь с мнением хозяина. И вот перед магом возникла знакомая дверь.

Гварна подняла голову, посмотрела на Нэрана мутными глазами. Он не понимал, зачем пришел сюда, но те странные чувства просто требовали сделать так, а не иначе. Ран на теле девушки прибавилось, перепонки крыльев теперь и вовсе висели бахромой, шов на животе, сделанный так небрежно, чтобы только внутренности не вывалились, сочился гноем. Гварна для магов Башни была расходным материалом. Узнали, что нужно и пустили утративший ценность экспонат в расход. Да и он сам такой же, о нем-то и узнавать ничего не захотели.

От девушки веяло холодом. Не таким, каким юношу ожег сегодня Эдин, а более глубоким и естественным, таким, который охватит все когда-нибудь в этом мире, таким, какой стоит за всем. Гварна умирала.

Нэран, почти падая, качнулся вперед и впился губами в сухие, растрескавшиеся губы. Только так он сейчас мог поделиться жизненной силой, излечить. И вот чужие губы потеплели и шевельнулись в ответ. Маг не знал, сколько стоял так, все чувства будто исчезли, мир серел и становился далеким и ненастоящим.

Сквозь мутную, зыбкую пелену холода Нэран почувствовал, что падает, и что теплые, почти горячие руки его подхватывают, он с трудом поднял голову и столкнулся взглядом с прозрачными темно-зелеными ясными глазами, в которых не осталось и следа тумана.

В утомленное сознание Нэрана стукнулось: «Вот сейчас она меня и бросит. Я ей больше не нужен. Я и был ей не нужен».

Гварна закинула руку обессилевшего мага себе на шею.

– Идем.

Они почти вывалились в коридор, Нэран, впрочем, слабо воспринимал окружающее. Тот внутренний маяк, что вел его все это время, выключился, оставив после себя холод и всепоглощающую пустоту.

– Подожди здесь, – с трудом расслышал он сквозь шум в ушах. Юношу прислонили к стене, по которой он немедленно сполз, пытаясь ухватить гварну за руку.

– Не уходи!

– Подожди, я сейчас вернусь. Нужно выпустить остальных, чтобы отвлечь внимание, да и у них тоже должен быть шанс.

Нэран выпустил горячие пальцы и закрыл глаза. В чувство его привел жар чужих заклятий, волной прокатившийся по телу. Справившись с собой, маг открыл глаза и тут же закрыл их руками – спасаясь от ослепительно-белого света. Когда заклятие погасло, Нэрану показалось, что он ослеп, но тут неожиданно вернулось благословенное чувство всезнания, заставив юношу обернуться к возвращающейся гварне.

– Это ты сделала? – он и сам знал, кому принадлежал столь мощный удар, но желал подтверждения своему знанию.

– Я. Натолкнулась на охрану.

– Как они тебя смогли поймать, если ты настолько сильна?!

– Сонное зелье, подсыпанное в трактире, действует на магов одинаково, независимо от их силы.

– Это точно. Нам туда, – указал он на ярко освещенный коридор.

– Нет! Там маги. Смотри, там нас не заметят, – гварна кивнула в противоположную сторону, туда, где темнели неосвещенные переходы.

Нэран прикрыл глаза, собираясь с мыслями и одновременно подмечая, как голос его спутницы делится будто на два: внешний, тот, что он слышал ушами, звучал отрывисто, походя на собачий лай; внутренний же, воспринимаемым новым, таинственным чувством, был гораздо мягче и мелодичнее. Но иногда, как сейчас, эти голоса сливались.

– Пожалуйста. Поверь мне. Я – знаю.

Лицо гварны и без того все какое-то угловатое и острое стало и вовсе походить на высеченную неумелым скульптором маску. На скулах заходили желваки. Юноша чувствовал, как ей трудно поверить, довериться кому-то, это буквально ломало гварну, но придумать достойных слов он не мог, в это даже ведьмачий дар не помогал.

– Хорошо, – голос резанул его, как тупой нож. – Если ты заведешь меня в ловушку, то умрешь первым.

– Да и маги меня тоже не пощадят.

Они согласно качнулись вперед, вступая в освещенный коридор. Несколько десятков шагов и их вынесло в зал. Гварна засветившимся крылом отбила летевшее в них заклятие, то срикошетило прямо в высокое витражное окно. Осколки разнесло по всему залу, раня находившихся в нем людей.

Нэран отчего-то во всех подробностях рассмотрел перекошенное страхом и ненавистью лицо Эдина, украшенное капельками крови. А потом что-то с силой сжало ребра юноши, воздух вокруг взбесился, взбиваемый черными крыльями.