Его губы были плотно сжаты, когда он быстро надел пальто и вышел из первоклассного лондонского отеля в Найтсбридже. Даже за тысячи миль от Буэнос-Айреса прошлое не хотело оставить его в покое.
Потому что ты этого не заслужил.
Да, покоя он не заслужил. И репортер лишь напомнил ему об этом.
Его шофер выскочил из машины, чтобы открыть для него дверцу.
Себастио почувствовал удушье.
- Не беспокойся, Ник, - сказал он. - Я пройдусь пешком.
Шофер наклонил голову:
- Хорошо, сэр. Приятный сегодня для этого денек.
Приятный денек? Себастио смотрел, как машина с Ником плавно встроилась в рычащий лондонский трафик. Пожалуй. Один из редких зимних дней в Англии - сухой и ясный.
В воздухе чувствовались легкий морозец и предпраздничная суета. Приближалось Рождество.
Себастио поднял воротник и перешел улицу, избегая безвкусно наряженных елок и шумных компаний в старинных костюмах, фальшиво распевающих рождественские песенки.
Он терпеть не мог Рождество и последние три года отправлялся на это время туда, где его не отмечали. Один раз он был в Индии, другой - в Африке. Последнее Рождество он провел в Бангкоке.
В первый год чувство вины и боль были такими острыми, что Себастио не был уверен, что когда-нибудь сможет ощутить былую легкость.
Но он смог. И вот теперь находился здесь, в Лондоне, в самый разгар празднования Рождества. «Ривас Банк» недавно открыл в столице Великобритании свое отделение, и ему посоветовали извлечь все возможное из праздничного сезона, организовав несколько приемов, которые закрепили бы его место в английском и европейском сообществе.
Для этой цели ему предложили соответствующим образом декорировать дом. Но одна мысль оказаться в окружении елок с шариками и мигающими огоньками наводила на него ужас, и ему пришлось отклонить предложение.
Проходя по улицам, Себастио вдруг оказался у витрин одного универсального магазина, с витиеватой надписью на красных бархатных шторах:
«В конце этой недели вы увидите знаменитые праздничные витрины „Марротта"!
Счастливого Рождества!»
Пара ребятишек, смеясь и толкаясь, пыталась заглянуть в щель между шторами.
Себастио остановился, пронзенный внезапной болью. Если бы не несчастный случай, дочери Виктора и Майи было бы сейчас…
Тряхнув головой, он свернул в боковую улочку подальше от сверкающих огней и еще раз обругал репортера, спустившего на него лавину воспоминаний.
Боковым зрением он заметил, что прошел мимо еще одной витрины, где красные шторы были немного раздвинуты.
То, что он за ними увидел, заставило его остановиться. Это был волшебный лес, населенный сказочными существами, эльфами и гоблинами… Картина захватила Себастио, хотя… нет. Она была лишь напоминанием, что он не всегда ненавидел Рождество.
Его бабушка жила в Лондоне и каждую зиму родители привозили к ней Себастио, а сами отправлялись путешествовать. Эти дни были для него настоящим праздником.
Они вместе с бабушкой украшали дом, смотрели старые фильмы, играли в игры… в общем, делали то, чем родители с ним никогда не занимались, будучи увлеченными либо своими романами, либо бурными ссорами с последующим примирением на совместном отдыхе.
Себастио ненавидел их возвращение. Он помнил один год, когда в слезах пытался удержаться за бабушку, а отец грубо тянул его за собой…
Бабушка недолго прожила после этого, а они даже не приехали на ее похороны. Иногда Себастио казалось, что он все это выдумал. Он так страдал от отсутствия внимания со стороны родителей, что все, что происходило в доме у бабушки, стало для него волшебной сказкой.
С годами эта история представлялась ему все более и более фантастичной. И тогда он убедил себя, что ненавидит Рождество. Себастио знал, что ему никогда не испытать ничего подобного, а мечтать о несбыточном глупо.
Бросив последний взгляд на витрину, он вдруг заметил какое-то движение. Девушка с короткой стрижкой, подняв голову, смотрела на парня в джинсах, развешивающего на дереве серебристые звезды.
На ней были простые черные брюки, черная футболка и туфли на плоской подошве. Она наклонилась, достала что-то из коробки - еще какое-то украшение - и протянула парню на лестнице. Когда она подняла руку, Себастио увидел плоский бледный живот и стройную талию.
Его пульс участился. Что это? Он даже не сразу это понял. Почти четыре года он не испытывал таких ярких эмоций.
В этот момент девушка обернулась.
Огромные глаза под изогнутыми бровями, красиво очерченные губы и длинная шея, придающая всему ее облику настороженность лани и посылающая волну желания сквозь тело Себастио. Это озадачило его. Он всегда предпочитал статных женщин. Девушка же выглядела так, словно ее могло унести порывом ветра. И в то же время в ней явно ощущалась внутренняя сила. Странно, что на него могла произвести такое впечатление незнакомка за толстым стеклом витрины.
На мгновение их взгляды встретились. Ее глаза были темно-синими, и даже с дальнего расстояния он мог видеть, какие у нее длинные ресницы. Наконец, словно пробудившись от транса, она подняла руки и задернула шторы, оставив Себастио перед собственным смутным отражением.
У него возникло странное ощущение дежавю - словно он где-то уже видел ее. Но ощущение было слишком эфемерным, чтобы за него зацепиться.
