Османская Турция. Быт, религия, культура - [51]

Деловая жизнь осуществлялась под строгим наблюдением властей, все сделки по купле-продаже, особенно в сфере импорта и экспорта, регулировались. Капитанам торговых судов вменялось в обязанность приобретать лицензии турецких властей, так же как купцам и их агентам, которые нуждались в дополнительных разрешениях для осуществления сделок в других городах империи. Как турецкие, так и европейские предприниматели были обязаны уведомлять власти об увольнении своего работника со службы и предоставлять документы на него. Те же требования соблюдались при приеме на службу новых работников. Ни одного товара нельзя было продать иностранцу внутри империи или за ее пределами без санкции властей и разрешения соответствующей государственной службы. Экспорт находился под строгим контролем, и вывозили лишь избыток продукции, потребляемой внутри страны. За редкими исключениями продовольствие не подлежало экспорту, то же относилось к лесным материалам, шедшим на строительство судов, а также к минеральному сырью. Главной статьей экспорта были кожа и шерсть, в меньшей степени воск, хлопок, шелк, холст, квасцы, определенные виды древесины и специи, еще реже – икра, бриллианты и фарфор.

Во внутренней торговле в первую очередь удовлетворялись нужды властей, затем – ремесленников и в последнюю очередь – остального населения. Основной промышленной отраслью империи была военная, и она процветала, пока не нуждалась в сырье. В одном Сама-каре, небольшом городке к югу от Софии, насчитывалось 17 заводов, производивших лопаты, якоря, подковы, гвозди и прочие изделия для армии. Значительная часть текстильного производства была занята изготовлением тентов для палаток, веревок и парусов, ткани для военной формы. Изделия из кожи и меха, седла и обувь тоже предназначались главным образом на военные цели. Главными статьями импорта были ткани, бумага, колотый сахар и специи из восточных стран, стекло, шелк, зеркала и лекарства из Европы, особенно из Венеции, олово, железо и свинец из Англии. Однако империя была столь обширна и производила такое разнообразие товаров, что испытывала небольшую потребность в импорте, за исключением предметов роскоши. Армия и флот снабжались главным образом продукцией, производимой внутри страны.

Функции властей не ограничивались бумажной работой. В Топхане располагался большой завод по литью пушек, где производили орудия тяжелой артиллерии для султанской армии. В день, когда намечалось отлить пушку, собирались вместе главный мастер артиллерии, главный инспектор, имам и муэдзин при заводе, хронометрист, мастер, десятник и литейщики. Под взывания к Аллаху в топку бросали бревна, чтобы начать процесс литья. Через 24 часа литейщики и истопники раздевались так, что на них оставались одни шлепанцы, на голову натягивали шапку по самые глаза и пару нарукавников из толстой плотной ткани. Присутствовали также 40 шейхов и визирей, включая главного визиря и шейх-уль-ислама. Других лиц в место литья не допускали из опасений сглаза. На всем протяжении процесса литья визири и шейхи беспрерывно повторяли: «Нет мощи и силы, кроме Аллаха». Под эти заклинания мастер-литейщик бросал центнеры олова в медный котел. В самый ответственный момент главный литейщик приглашал визирей и шейхов бросать в котел монеты в качестве пожертвований «во имя истинной веры». Металл перемешивали с золотыми и серебряными монетами длинными металлическими шестами. Кипение металлической массы означало, что компоненты металла сплавились, в топку добавляли дров, после чего наступал решающий момент. Все присутствовавшие вставали, а хронометрист предупреждал, что через полчаса откроют задвижку печи. Этой операции предшествовали горячие молитвенные пожелания успеха, когда же проходило полчаса, по сигналу хронометриста и под повторение возгласов «Аллах, Аллах» главный литейщик и мастер открывали железными крюками задвижку. Раскаленный металл устремлялся по желобам, ведшим к литейным формам. В это время визири и шейхи, одетые в белые рубахи, приносили в жертву по обеим сторонам печи 40–50 баранов, специально доставленных для этой цели. Для заполнения самой большой литейной формы, изготовленной из глины, добытой в маленькой деревушке Шахрияр на Босфоре, требовалось полчаса. После заполнения формы поток расплавленного металла останавливали нагромождением маслянистой глины и направляли в следующую форму под сопровождение новых молитв. Если плавка завершалась успешно, не происходило несчастных случаев, часто ее омрачавших, произносились благодарственные молитвы, выплачивали премии, распределялись в награду 70 комплектов одежды, происходило всеобщее празднество.

Когда дело касалось торговых сделок с ремесленниками, то в первую очередь удовлетворялись потребности тех из них, что работали в Стамбуле, а не в провинции, и все снабжение находилось под контролем властей. Ремесленники, нуждавшиеся в специфических материалах для своего производства, например изготовители котлов Сиваса, Токата или Амасии, покупавшие медь из шахт в Кастамону, должны были владеть документом с печатью, разрешающим сделку. Однако, несмотря на бюрократические препоны, торговля процветала, и ее контроль часто не был навязчивым. Власти строго следили за соблюдением пробы золота и серебра, защищали интересы ремесленников, работающих с этими металлами, позволяя им влиять на распределение и продажу европейских товаров по низким ценам.