Османская Турция. Быт, религия, культура - [49]

Гильдии ремесленников часто устраивали дополнительные развлекательные мероприятия в форме красочных процессий, демонстрировавших их профессиональное мастерство. Самые массовые из этих процессий включали глав военных, морских и гражданских служб и подразделения войск, высокопоставленных представителей духовенства, представителей множества гильдий и мануфактур, так же как учащихся медресе и школ, которые шествовали мимо султана, сидевшего в монаршем павильоне на крепостном валу сераля, обращенном на улицу, и наблюдавшего парад. Такой парад мог длиться три дня и дольше, в это время работа замирала. Церемониймейстеры в блестящем облачении с лентами через плечо, семью церемониальными перьями в головных уборах подавали команды, регулировавшие движение разных колонн, в то время как распорядители, султанские пажи верхом на подвижных и маневренных арабских лошадях, разъезжали среди толп народа. Гильдии, участвовавшие в процессии, – в одном случае их число достигало 735 – выставляли на обозрение свои изделия, иногда их помещали на телеги, и каждая группа ремесленников, проходившая перед султаном, старалась привлечь внимание монарха. Моряки имитировали морское сражение, порой бой между султанским флотом и казачьими челнами. Содержатели психбольниц вели толпу пациентов численностью 200–300 человек, увешанных золотыми и серебряными цепями, и поочередно пичкали их лекарствами или били. Духовное лицо, проезжая верхом на верблюде, читало Коран, лежавший перед ним на подушечке, его окружали мальчики в белоснежном облачении, декламировавшие стихи. Гильдия палачей тащила повозку с экспозицией – 77 орудий пыток. Сторожа дули в свои свистки и делали вид, что ловят в толпе вора, производя большую сутолоку. Быки тащили повозку с ветряной мельницей и мальчишками, которые мелют зерно, на другой повозке с печью мальчуганы замешивали тесто для хлеба и пекли небольшие лаваши. За ними следовала повозка с кондитерами, оттуда в толпу бросали свежевыпеченные кулинарные изделия. Повозка скорняков везла набитые соломой чучела разных животных, повозка земледельцев, украшенная ветками с зелеными листьями, везла жнеца с косой и венком из пшеничных колосьев. Укротители львов шествовали, ведя на декоративных поводках своих зверей. Они старались держать их в повиновении, тыча под нос зверю куски оленьего мяса, сдобренного опиумом, если те проявляли признаки нежелательной активности. На повозке рыбаков были выставлены не только гарпуны, сети и корзины, но также подвешенные на шнуре дельфины, морские львы и другие крупные обитатели моря, которых выловили перед началом процессии. Плавно шли верблюды с немыслимыми ношами, резчики бумаги, часто дервиши, вырезали из нее фантастические орнаменты, в толпе распространялись записные книжки и прочие сувениры. Армейские банщики выставляли на обозрение фетровые банные кабины, обогреваемые переносными печками, которые работали на угле. Такие же кабины они ставили вечером по окончании демонстрации. Несколько тысяч попрошаек, слепых, хромых, паралитиков, эпилептиков, безруких, одноногих, голых или босых ковыляли вместе с шейхом гильдии посередине, сидевшим на осле. Еще больше было школьников в бумажных шапочках, игравших на тамбурах и мелькающих то тут, то там среди толпы. Рекрутам-янычарам поручалась чистка улиц при помощи совков и метел. Уборщики собирали мусор и отвозили его корзинами в контейнеры для мусора на морском побережье. За право рассортировать этот мусор они ежегодно платили начальнику стражи 1000 золотых монет.

Помимо праздников начала сева или сбора урожая проводились другие светские мероприятия праздничного характера. В апреле все праздновали День весны на День святого Георгия. Это был греческий праздник, но одновременно и турецкий, на том основании, что в этот день чтили память Хизра, святого заступника турок. Считали, что в это время распускались цветы и прилетали соловьи, по всей стране появлялись ярмарки с присущими им развлечениями. На первых пикниках сезона ели такую пищу, как кислое молоко, долма, халва и сыр с круглыми плоскими караваями желтого ячменного хлеба. В этот день разбрызгивали также воду из святого колодца в Балыклы у стамбульских ворот Силиври. Ее доставляли ко двору, ее пил каждый больной, способный ходить. Тяжелобольных укладывали рядом на одеяла, расстеленные на полу, и бросали им монеты. В колодезной воде плавали рыбки с темной спинкой, потомки тех рыбок, которые, жарясь на сковороде, выпрыгивали из нее, оставаясь живыми и не теряя способности плавать. Когда замечали одну из этих знаменитых рыбок, те, кто стояли поближе к колодцу, издавали радостные возгласы, а в толпе, расположенной поодаль, нарастал гул голосов, выражавших хвалу и благодарность. Между тем смотрители колодца ходили среди людей, собирая деньги. Фактически конкретные места имели для совершения обрядов столь же большое значение, сколь и для празднования памятных дат, а поскольку турки отличались особой склонностью к деталям и конкретности, то определенные уголки большого или малого города ассоциировались с празднованием определенных дней или развлечениями. В Стамбуле, например, существовало поверье, что самые прекрасные образцы салата произрастали во время весеннего празднования у Йеди-Куле, Семи башен, в то время как лучшие петушиные бои происходили в дворике мечети Фатих.