Осквернители праха - [56]

Стало быть, его занесло в древнее шемитское погребение, остававшееся нетронутым в течение, может быть, тысячелетий. Снова ощупав саркофаг, Конан не нашел ни трещин, ни каких-либо следов взлома. Он спросил себя, могло ли там, внутри, оказаться оружие. Потом подумал, что Осгар, окажись он здесь, уж точно безо всяких разговоров расколошматил бы и выпотрошил саркофаг...

Воспоминание о враге заставило его вспомнить и свою первейшую цель. Конан двинулся вдоль стены, надеясь таким образом отыскать выход. Он сам понимал, что надежда на это невелика. Какие выходы могут быть из древней гробницы, расположенной глубоко под чудовищным сооружением Ибнизаба?..

Однако спустя некоторое время он наткнулся на нечто достаточно странное. В гладком камне зияло прямоугольное отверстие, устроенное повыше пола, – похоже, начало тоннеля. Человек, наделенный ростом Конана, мог пройти туда, пригнув голову. Конан ощупал стены и пол. Камень здесь был обработан далеко не так тщательно, как в большом покое. На нем были заметны выбоины, выступы и следы инструментов. Конан рассудил про себя, что тоннель был моложе усыпальницы.

Так, значит, обрадовался он про себя, могилу все-таки грабили!.. А раз так, почему бы не отыскаться и выходу?.. Надежда ожила в его сердце. Он влез в тоннель и ощупью двинулся вперед.

Конан прошел около дюжины шагов, ведя по стенам руками. Никаких поворотов, разветвлений и уклонов вверх... Потом он опять ощутил под ногами стеклянно-гладкую поверхность тщательно отполированного камня, а стены оборвались. Он просто попал из одной гробницы в другую.

Значит, тоннель вел не к поверхности, а всего лишь соединял два зала, погруженные в тысячелетнюю тьму... Зачем? Что за чепуха?.. Вспыхнувшая было надежда вновь потускнела, но особого выбора у Конана не было, – только идти вперед, а там видно будет.

Нашарив стену, он двинулся вдоль нее по кругу и нашел другой тоннель, столь же грубо сработанный, как и первый. Но если устье первого находилось несколько выше пола, этот, наоборот, начинался с мелкого, но довольно коварного углубления. Это навело Конана на некоторые размышления. Он повнимательнее ощупал следы инструментов и убедился, что коридор прорубали с того конца.

Тут до него начало доходить: те, кто устроил эти тоннели, делали ходы из одной могилы в другую, так что под землей, возможно, скрывался настоящий лабиринт. Киммериец опять готов был пасть духом, но от отчаяния удержался. Думай, Конан, шевели мозгами, сказал он себе. Если ориентироваться на следы инструментов, он по крайней мере будет двигаться в направлении, противоположном тому, в каком прорубали эти тоннели их неведомые строители. А значит, если у подземного лабиринта был хотя бы один и притом тщательно запрятанный выход, он вполне сможет его отыскать...

Перебираясь из норы в нору, он миновал еще несколько залов, пока наконец не обнаружил развилку. На сей раз ход вывел его в какой-то коридор. Стены здесь были обработаны грубее, чем в усыпальницах, и покрыты штукатуркой, большая часть которой давно обвалилась и кучами лежала на полу. Конан топнул по полу ногой, обутой в сандалию, и услышал, как эхо раскатилось направо и налево. Он действительно был в коридоре.

Неплохо, похвалил он себя. Чего доброго, куда-нибудь да и выведет!

Он двинулся по коридору в ту сторону, где ему померещился легкий подъем.

Конан шел некоторое время, чертя руками по противоположным стенам и сметая с них тонкий слой штукатурки, но потом был вынужден остановиться: с обеих сторон открылось по арке. Ощупав ту и другую, он с облегчением убедился, что это были всего лишь неглубокие ниши пониже его роста. Штукатурка внутри была точно такая же, как и в коридоре. Конан сделал вывод, что ниши предназначались для статуй либо для гробов, но по какой-то причине так и остались пустыми.

Идя дальше, он скоро убедился, что подобные альковы встречались через определенные промежутки и отнюдь не все оказались пустыми. Кое-где обнаружились иссохшие мумии в лакированных саванах, которые рассыпались, как мертвые листья, под его осторожными пальцами. Он не стал подробно изучать бренные останки, только подумал, что они сохранились на удивление плохо, даже если иметь в виду недостаточно высокий уровень бальзамирования в древности. Одни мумии попросту разложились, как бывает, когда бальзамировщик схалтурит. Другие согнулись и скрючились, точно замерзшие ветки.

Несмотря на малоприятное общество древних покойников, Конан пребывал чуть ли не в восторге: судя по всему, он находился в гробнице, которой пользовались достаточно долго, а значит, где-то был вход! И не какая-нибудь запрятанная дыра или колодец, а порядочная дверь с пандусом или лестницами! Конечно, ее тоже могли давным-давно запечатать либо выстроить что-нибудь прямо сверху. Конан не имел ни малейшего понятия ни о направлении, ни даже о том, выбрался ли он уже из-под необъятного фундамента Ибнизабовой пирамиды. Этот вопрос представлял пока лишь чисто теоретический интерес. Как и то, почему же все-таки пустовали многие ниши, мимо которых он проходил.

...Конан сам не мог бы сказать, что именно заставило его внезапно остановиться и замереть, даже задержать дыхание. Вокруг по-прежнему не было ни малейших признаков света, – только цветные пятна, порожденные воображением, плавали перед глазами. Нет! Он что-то услышал. То ли звяканье металла, то ли шарканье сандалии по камню. Слух киммерийца до того обострился от пребывания в полной тишине, что он научился различать малейший шорох. Он долго прислушивался, но больше ничего не было слышно. Когда же спереди вновь донесся тихий звук, Конан узнал его: так шуршит сухая ткань. Варвар отреагировал без промедления – бесшумно скользнул в ближайший альков.