Осквернённый ангел - [3]

Драко всё так же стоял на пороге. Она не двигалась. Единственное, что давало понять, жива девушка или нет, было её дыхание. Он не смел просто нарушить покой такого прелестного создания, которое сидело перед ним. Всё, что мешало ему, это слабый свет. С более ярким он мог без проблем рассмотреть девушку, насладиться её красотой. Пускай это на одну ночь, но ему так нужно было это спасение. Ему так необходимо было ощутить тепло женского тела, услышать сладкие стоны и насладиться обыкновенной лаской. И только Тройка могла это сделать.

Девушка медленно повернула голову в его сторону. Она не поднимала её, просто немного повернулась, из-за чего несколько прядок волос опустились ей на хрупкое плече.

— Почему ты ещё ничего не снял? — спросила она. Её голос был нежным и спокойным. Таким тоном обычно говорит любая девушка, когда дело касается грязной одежды, которую срочно нужно постирать.

Малфой оторопел от такого вопроса. И по какой причине он должен Сам раздеваться, если есть Тройка? От такой наглости он шумно выдохнул. Для себя самого он отметил, что всё это время, пока он рассматривал изгибы тела девушки, он не дышал.

— А обязан? — его вопрос вырвался слишком резко. Драко и сам от себя такого не ожидал.

Девушка медленно поднялась со стула. Её волосы плавно соскользнули с плеч на спину. Теперь ничего не мешало рассмотреть девушку. Однако лицо всё ещё скрывала маска. Белая, по краям обрамлена золотой присыпкой, которая немного поблескивала от света лампы. Маска скрывала только часть лица, а именно брови, нос и скулы.

Малфой отметил, что кожа Тройки была идеально белой. Ни единой родинки, словно чистый лист бумаги. Да, с этим видом пергамента он тоже встречался. Но эта кожа была чем-то потрясающим. И глаза. Ярко-зелёные. Таких он не видел никогда. Их можно сравнить с травой, которая только-только начала расти. Совершенство. Ему показалось, что сама девушка была совершенной. Однако почему она работает в таком заведении, а не в другом месте?

— Обязан, — спокойно отчеканила Тройка, от чего ей пришлось открыть красивый ротик.

Небольшие и пухлые губы его привлекли только после этих слов. На них не было никакой косметики. Это Драко понравилось ещё больше. Хотелось подойти к ней ближе, притянуть к себе и яростно впиться в её губы, насладиться ими вдоволь и окунуться в тот мир, который он давно покинул.

Она стояла и не шевелилась, словно статуя. Драко захотелось иметь в своем доме такое украшение, которое способно удовлетворить его потребности и просто украсить его интерьер.

Малфой давно понял для себя, что девушек следует использовать, как украшение. Они, как и подобает любой девушке, должны исполнять прихоти богатенького юноши, ведь для этого их и создал Бог. Все девушки — порочны. И их следует использовать, как последних шлюх. Ему было все равно, что у Драко не останется наследников, которым достанется неземное богатство и уникальная фамилия рода.

Да, когда-то Малфой должен был жениться на одной из представительниц древнего рода Гринграсс, а именно — на Астории. Однако, после того как его посадили в Азкабан, все рухнуло. И всё же, Драко был нескончаемо рад. Он не хотел видеть рядом с собой любую девушку. Всё дело в нём самом.

Драко много раз причинял боль любому человеку. Нарцисса, Поттер, Уизли, Грейнджер, Паркинссон и ещё множество фамилий, которые он даже сам не помнил. Малфой-младший не хотел оставить после себя чёрный след, однако его судьба и фамилия древнего рода уже всё сделали за него. Тогда, в Азкабане, он осознал, что его душа уже давно горит в Аду, хотя он находился в тёмной и сырой темнице. В те года у него было время подумать о своем прошлом. В те нелёгкие времена, когда дементоры уходили «проведать» других узников, он вспоминал… Во многих моментах его жизни он делал так, как скажет ему отец.

Каждого человека, которого он встречал, он измерял по шкале от 1 до 10. 1 — значит, свой, 10 — грязнокровка. Даже если дело касалось Поттера, который так или иначе был чистокровным, он относил к 10. Ведь если бы тогда, в поезде, он бы согласился быть его другом, все могло произойти по-другому. Но в то же время, Драко понимал, что своими мозгами он разделил всех на группы, сам создал своих врагов, а затем и палачей. Во всем виноваты его предрассудки, которые создавались на протяжении многих лет. Золотое Трио и старый хрыч Дамблдор пытались открыть ему глаза в процессе обучения, пытались дать подсказки, что не стоит связываться с Тёмным Лордом.

Но был ли у Драко выбор? Его отец когда-то стал Пожирателем Смерти, и Драко тоже принял Метку. Он понимал, что любое отклонение от приказов отца приведёт его к мучительной боли. Да, Люциус не слишком-то любил сына, раз позволял себе испытывать на нём Круцио только для того, чтобы Драко дал согласие.

Каждый раз, когда Малфой шёл на поводу у отца, он понимал, для чего это нужно. Но каждый раз, когда он глядел в зеркало и видел себя, Драко осознавал, что он становится монстром. Ледяные серые глаза, которые не показывали ничего, кроме ненависти и презрения. Светлые, словно платина волосы, скрывали седые пряди. Всё это подарил ему отец, который не жалел для сына ощущения боли. У Драко давно затупились чувства. Он не смог отличать добро от зла среди ощущений, которые одолевали его в течение жизни. С тех пор, когда в его глазах поселилась ненависть, его душа перешла в руки дьявола. И после этого ему не чуждо думать о девушках, как о вещи; о матери, как о незнакомке, которая так и не смогла пересилить себя, и защитить сына хоть раз; об отце, как о палаче, который постоянно издевался над ним.