Оскверненные - [43]

– Линда… Линда…

«Сейчас все зависит от тебя, Дилан, – свистящей пулей пронеслось у меня в мозгу, словно кто-то произнес эти слова в голове, как магическую формулу. – Все зависит от тебя…»

Это было словно падение с огромной высоты. Как будто тело со смачным шлепком, пролетев сотни миль, наконец-то впечаталось в асфальт и я протяжно выдохнул, высвобождая из легких весь воздух. Меня ужасно трясло, конечности затекли и каждая клеточка тела изнывала от боли, но я был безмерно счастлив… я проснулся. Это всего лишь сон. В отличие от своих мерзопакостных предшественников слишком реальный, чтобы в него не верить. Но Линда жива.

Я присел на диване, сгорбившись, и начал пальцами растирать виски, прогоняя остатки сновидческих ужасов, которые с калейдоскопической быстротой возникали в сознании, устраивая там дьявольский концерт в стиле Шнитке.

– Что случилось? – сонливо спросила девушка. Она слегка приподнялась, упираясь рукой на диванную подушку, и рыжий локон упал ей на лоб.

Только сейчас я понял насколько же кошмарно было представить – не то, чтобы увидеть воочию, но даже представить! – ее смерть, являющейся для меня до сей поры чем-то нереальным. Я ощутил какие меня ждут последствия, и что со мной произойдет, если я этого допущу.

– Просто дурной сон, – наконец вымолвил я, – все в порядке. Знаешь, глядя на тебя я готов верить, что и в этом паршивом мире все-таки можно найти что-то прекрасное… но я боюсь.

– Чего ты боишься, Дилан?

– Все слишком хорошо, почти идеально.

Линда ласково на меня взглянула. Нежно положила ладонь на мою щеку и повернула к себе.

– Милый мой, разве это плохо?

Я нахмурился.

– Такое невозможно, только не со мной. Судьба отняла у меня всех родных, всех кто когда-либо был мне дорог. И вот сейчас… я не хочу, чтобы она забрала тебя. – Я посмотрел в ее большие, удивленные глаза, еще не потухшие от злой правды, и продолжил: – Нечто подобное уже было однажды. Если у человека есть что-то очень ценное, естественно он будет бояться, что у него это могут украсть, а судьба та еще искусная воровка.

Линда поцеловала меня.

– Не думай об этом, – прошептала она, прижимаясь ко мне всем телом, и снова поцеловала, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, словно догадывалась, что он будет последний… и больше мы не встретимся…

Утром я ушел. У гравийной дорожки, ведущей к Мертвому дому, почувствовал этот знакомый дискомфорт в груди – потусторонний холод, пробирающий до костей, как будто прикосновение призрака, хотя на улице царила духота. Меня передернуло. Тайлер вернулся.

– Дом, милый дом, – произнес он, возникнув из ниоткуда. Стоял возле старой террасы, поглаживая подушечками пальцев гнилые, пыльные перила, словно усмиряя разбушевавшееся животное. Жмурился под ослепительными лучами заступающего солнца. Не смотря на возвращение Тайлера, настроение у меня было хорошее, какое-то воодушевленное, словно я уже знал, что нужно делать и как правильно поступить. Я как будто ощущал внутри себя небывалый прилив сил.

Тайлер вошел в дом. Потоптавшись возле запущенной лужайки, покрытой сероватого цвета, примятой травой, я последовал за ним.

В сумрачном пространстве холла он подозрительно огляделся, а затем, спустя некоторое время, с несвойственной ему тревогой произнес:

– Что-то не так, здесь кто-то был.

– С чего ты это взял?

– У меня свои каналы с этим местом. И я ощущаю, скажем так, всей кожей еще не выветрившееся недавнее присутствие нашего незваного гостя.

– И кто же наш гость? – спросил я.

– Ты прекрасно его знаешь, – сказал он и его темные глаза сверкнули. – Это Мусорщик…

Сначала я подумал, что мне послышалось это имя. Оно как будто донеслось откуда-то из пустоты, из самой бездны. Как удар молнии. И я остолбенел, на время утратив дар речи. Голова закружилась.

– Нет, ты видимо что-то путаешь… Его же нет в городе. Он сгинул! И черт его знает куда он подевался! Он, наверное, сдох давно.

Тайлер замотал головой.

– Я точно знаю, что он был здесь. Пару часов назад. Скорее всего, ночью он наведывался сюда.

– Это бред какой-то! Мусорщик? Снова в городе? Что он, нахрен, здесь забыл? Тайлер?

Тайлер проигнорировал мой вопрос.

– Погоди, его первое убийство… – я внезапно осекся и, не дождавшись его объяснений, бегом направился в гостиную; желудок скрутило морским узлом, ноги будто одеревенели. Почему я так боюсь этого человека?

– Его первое убийство было совершенно в этой комнате, прямо здесь, – сказал я, указывая на засохшее бурое пятно крови у задней стенки. – С этого все началось… скажи мне, в нем тоже сидит свой «Тайлер»?

– Нет, – наконец сдался он, – в нем Кэлвин.

– Кто?

– Кэлвин.

– Кто такой Кэлвин?

– О, Кэлвин, – с мрачным восхищением протянул Тайлер, – у нас его называют Кровавым Вивисектором, а еще Райским Палачом, потому что его пытки могут довести тебя до «райских» вершин. Никто не знает откуда он пришел, кто он вообще, знают только одно: он был здесь еще до того, как возвели на этой земле особняк… и он очень сильно любит людей, страсть, как обожает. Особенно детишек. Для него они ценнее любых драгоценностей мира. Что он с ними делает, тебе лучше не знать. Это самый «больной» дух, которого я когда-либо видывал в своей загробной жизни.