Осколок - [21]

Но новый член упряжки Тобик не отличался трудолюбием. Он мог в пути неожиданно рвануться в сторону, чтобы облаять встречную машину или совершить еще какой-нибудь недопустимый проступок. Он не любил ползать и часто не слушался вожатого.

Словом, Тобик оказался недисциплинированной собакой. А не следует забывать, что он находился в подразделении ездовых военных собак, где дисциплина превыше всего. Поэтому ослушание Тобика, конечно, не оставалось безнаказанным.

Однажды Малыш изрядно потрепал Тобика, когда тот попытался сорваться с потяга, чтобы схватить перебегавшего дорогу шального зайца. По его вине волокуша чуть было не перевернулась.

Анисимов никогда не позволял собакам драться. Но на этот раз он ни слова не сказал Малышу. Слишком недостойным было поведение Тобика.

Однако Тобик не исправлялся, и Анисимов доложил командиру подразделения. Командир обещал дать замену.

Между тем из-за недисциплинированности Тобика Малыш нервничал. Тобик, кроме всего прочего, оказался задирой. Однажды он набросился на Жука и в клочья разорвал его маскировочный халат.

Малыш и Снежок вступились за товарища. Только вмешательство Анисимова спасло забияку от расправы.

Вожатый ожидал, когда Тобик будет заменен. Очевидно, его нужно было использовать на другом деле. Ленивый, злой, для работы в упряжке он не годился.

Но вскоре Тобик за свою недисциплинированность дорого поплатился. Упряжка вывозила раненых с поля боя. Попав под минометный обстрел, собаки по команде вожатого залегли и зарылись в снег. Лишь Тобик продолжал прыгать, стараясь сорвать потяг.

— Ложись! — снова приказал Анисимов.

Тобик прилег и с яростью начал зубами рвать ремень. Потом он внезапно вскочил. В этот момент взрыв мины сбил его. Один осколок попал ему в голову. Была перебита также задняя лапа. Тобик отчаянно визжал. Он попробовал привстать, но тут же свалился.

Хотя Тобик и был нарушителем дисциплины, все же Анисимов искренне жалел его.

— Из-за баловства пропал, — сокрушенно сказал он, передавая Тобика ветеринарному врачу. — У других собак даже царапинки нет.

Несколько дней в упряжке работали три собаки, затем вожатый привел Шарика.

Шарик — простодушный, неказистый дворняга — в упряжке, вопреки всяким ожиданиям, показывал необычайные способности. Он был хорошо выдрессирован, умело ползал и тянул волокушу изо всех сил.

— Клад — не собака, — хвалил Шарика Анисимов. — Быть бы ему вожаком, если бы не Малыш. А смотрите, какой невидный!

Глава десятая В тыл врага

Маленький отряд из трех собачьих упряжек отправился в далекий и опасный путь. Нужно было пройти свыше двухсот километров и доставить боеприпасы подразделению, действующему во вражеском тылу.

Лодочки снова были заменены нартами.

Впереди шла упряжка Анисимова. Теперь в подразделении как-то само собой определилось, что Малыш — наиболее опытный и надежный вожак.

По этим дорогам, вернее по этому бездорожью, не пробралась бы самая выносливая лошадь. Недаром трудное задание было возложено на собачьи упряжки.

Линию фронта переходили глубокой ночью, совершив далекий обход немецких позиций и гарнизонов.

Казалось, собаки плыли в снежных сугробах. Иногда из рыхлого снега были видны лишь одни их головы. Когда удавалось вырваться из глубокого снега, собаки встряхивались и поднимали облака снежной пыли. Потом появились заросли кустарников, кочки — все, что могло затруднить движение упряжек.

Вожатые шли на лыжах, но и на их долю доставалось немало тягот и лишений. И хотя Анисимов был выносливым человеком и бывалым вожатым, он в первый же день понял, что путь будет труднее, чем предполагали в подразделении.

Впрочем, вожатые не унывали и, конечно, не жаловались. Настоящие трудности были еще впереди.

Первый привал был коротким. Остановились только, чтобы утолить голод. Спустя час упряжки уже продолжали путь.

Лишь к вечеру второго дня Анисимов отдал приказание остановиться. Укрывшись в густом лесу, экспедиция расположилась на длительный отдых. Разводить костер было нельзя, а потому ужин бойцов состоял из сухого пайка.

Собаки по привычке зарылись в снег. Освобожденные от потяга, усталые, они не отходили от нарт.

Бойцы дежурили поочередно. В лесу было тихо. Снег на деревьях отяжелел, и иногда целые глыбы его срывались и шумно падали вниз.

Ночевка на снегу под открытым небом была для Малыша привычной. Утомленный, он спал спокойно, но чутко. Когда Анисимов приподнялся и тихо заговорил с дежурившим Ильинским, Малыш тотчас вскочил.

Рассвет был еще таким слабым, что даже близкие деревья не приобрели четких очертаний.

Не нарушая лесной тишины, упряжки снова пустились в путь. Медлительный рассвет еще более задерживался сплошной облачностью. Посыпался мягкий снег.

В полдень экспедиция переправилась через речку. У берегов ее на льду выступила вода, и собаки изрядно вымокли и выбились из сил, вытаскивая отягощенные грузом нарты. Но отдыхать было нельзя. Недалеко раскинулась деревня. Пришлось ее обходить, чтобы остаться необнаруженными.

Лесные рощи чередовались с широкими полянами. Приходилось проявлять особенную осторожность. Впереди шел дозорный, он то и дело останавливался и подавал сигнал старшему вожатому: «Путь свободен».