Осколки тяжести - [4]

Юрик скоро пришел в себя. Он повторил рассказ Лени о светящемся шаре и добавил, что потом видел еще над лесом переплетающиеся молнии. Это было последнее, что он помнил. Ирина? Нет, о ней он совсем ничего не знает.

Летние ночи коротки. Кончилась и эта, бурная и неразгаданная.

Сергей возвращался в дом Северцева. Светлело все больше и больше, и казалось диким, что привычные предметы принимают прежние очертания. В мире ничего не изменилось.

Терраса… В беспорядке сбились стулья.

Сергей вошел в столовую. Огромная комната сейчас, как и вчера, наполнена солнцем. Но свет падает из других окон, с востока. Яркая белизна скатерти, салфеток… Никто не притронулся к свадебному столу. Сверкают пустые бокалы из старинного хрусталя… Фрукты в высоких вазах… Вино… Сергей вернулся на террасу. Шел, как слепой, вытянув вперед руки, отодвигая стулья со своего пути, потом прижался лбом к перилам и глухо застонал.

— Сережа, послушай…

Кто-то тронул Сергея за рукав. Сергей, резко вздрогнув, оглянулся и несколько мгновений растерянно смотрел на стоявшего перед ним Женю, как будто ожидал увидеть кого-то другого, но только не его. Потом схватил друга за плечи и взволнованно произнес:

— Что с тобой?! Ты на себя не похож…

— Ты не думай, что я с ума сошел, что это бред… Евгений говорил хриплым шепотом. — Это все было. Я не знаю, я не могу объяснить, как и почему, но это было.

Евгений с усилием глотнул воздух. Дрожащими пальцами он упорно пытался застегнуть петельку у ворота рубахи на несуществующую пуговицу. Сергей усадил Женю рядом с собой на узенькую кушетку.

— Говори! Говори же!

— Мне трудно вспоминать… Началась вспышка на Солнце… Я, конечно, очень торопился на свадьбу… Но… но… невозможно же пропустить такие наблюдения… Я включил энерготрон… Но поток первичного излучения был настолько силен, что сорвало управление. Нет! Нет! Это были уже не солнечные частицы… А что-то неизмеримо большее, такую силу могут иметь только внегалактические излучения. Я понимал: надо немедленно все отключить… Здесь, на пульте, — это уже невозможно было сделать… Я поднялся, чтобы броситься к рубильнику… И не смог двинуться…

Женю, видимо, мучили очень неприятные воспоминания. Его лоб покрылся крупными каплями пота.

— …Но защита сработала… И сильнейший поток антипротонов ринулся не в камеры исследований, он бы уничтожил их, а в атмосферу. Я видел в окно… там, где антипротоны соприкасались с воздухом, был ослепительнейший свет… Я просто оборвал питающий провод… И начал выбираться, я даже полз…

На Сергея из-за толстых стекол очков смотрели страдающие, почти безумные глаза.

— Я отлично помню: я был уже во дворе. Я, конечно, думал, наверно… или во всяком случае в мыслях было, что я должен идти к вам на дачу… Но я не сделал ни единого шага по направлению к вам…

Казалось, что-то душит Женю, не дает ему говорить.

— Я отлично помню, что вышел из здания энерготрона, упал, ударился затылком… И не мог подняться… Помню, что небо было совершенно темное, безлунное и сухой воздух не освежал меня…

Евгений закрыл глаза, качнувшись вперед всем телом.

— Нет-нет, это не бред… Я отлично помню… Над лесом в стороне Малаховки я уловил странный металлический блеск и звук. Этот звук шел отовсюду. Он напоминал затухающий звон одинокого колокола. Этот гаснущий звук поглотил и мое сознание… А очнулся я… очнулся у самой Малаховки… у речки… И лежал я вниз лицом… Нет, нет! Не перебивай меня. Но это было! Я не знаю, как я туда попал. Но это было.

— Успокойся, успокойся, — машинально повторял Сергей, пытаясь в рассказе Жени отделить правду от больной фантазии.

— Еще вечера… вчера, когда я пришел, а Ирины нет… мне показалось, я подумал, что с ней случилось то же. Ты не веришь?

— Верю! Верю! — теперь в сознании Сергея все сплелось воедино: и то, что случилось с Женей, и последняя встреча с Ириной, и ее исчезновение, и собственная слабость!

От окна Ирины по прямой до энерготрона пять километров. Но какое это может иметь значение? Вчерашняя авария, как бы она велика ни была, не в состоянии оказать никакого влияния на Ирину… А если может?.. Как иначе сильнейшее проникающее излучение достигло укрытого в лесу дачного поселка? А оно было, как свидетельствует болезнь Юрика.

А вдруг в этом непредвиденном эксперименте таится нечто абсолютно неожиданное, как лучи урана в опытах Беккереля.

Прежде всего Ирина… Но и здесь, ему казалось, разгадку надо искать у энерготрона…

Решение принято — и Сергей как будто успокоился. Внимательно посмотрел на друга.

— Ты плохо себя чувствуешь. Но надо идти к энерготрону и мне и тебе… Я ждать не могу: побегу… А ты иди, как сможешь…

Опять та же дорога, что и вчера, но только дальше через лес. Солнце обжигает жаром, яркое солнце. А в движеньях непривычная порывистость да во рту сухая горечь.

Лес кончился внезапно. Высокая, как хлеба, трава, пригибаясь на ветру, переливается светом и тенью.

Прямо из зелени луга поднимаются бетонные ворота проходной. И над ними пять светлосерых колонн энерготрона.

Сергей свернул налево к зданию энерготрона. Пока его могли видеть люди, он шел как можно спокойнее. Но, оказавшись в полутемных коридорах, соединяющих разные отделения установки в единую систему, Сергей побежал. Он подскочил к машинам памяти.