Осколки старого мира - [2]

Помимо отношения к мужчинам, они были не слишком похожи и внешне. Несмотря на свои девятнадцать лет, лицо Лейлы по-прежнему оставалось по-детски округлым. Светлые кудряшки и ясные голубые глаза придавали ей кукольный вид. Дополняла образ любовь к пышным подолам и широким рукавам, подчеркивавшая характерную для иллирийцев хрупкость телосложения.

Лана была всего на три года ее старше, но все же разительно отличалась. Ее лицо было красиво спокойной, классической красотой. В статике она могла показаться даже холодной, хотя любой, кому доводилось с ней общаться хотя бы пять минут, видел переполнявшие ее эмоции, сменявшие друг друга со скоростью урагана. Губы создавали слегка капризное впечатление, но не настолько, чтобы она могла показаться стервой. Прямые рыжие волосы доходили практически до пояса, а взгляд светло-карих глаз проще всего было охарактеризовать как "нездешний".

Последнее было вообще характерно для всех эжени - мастеров Искусства. Чародеев, как их еще называли. Вопреки домыслам простонародья, магия была именно Искусством, а не наукой. Хаотичным воплощением горевших внутри мага вдохновения и творческой силы. Считалось, что в дворянских родах Иллирии талант к Искусству передавался по наследству, - но даже несмотря на это, тех, кому действительно удавалось воплотить хотя бы одно заклинание, были считанные единицы, поэтому даже те чародеи, чей талант был не слишком практичен, пользовались огромным почетом. Что уж говорить о Лане, кому лучше всего удавалось использовать магию для лечения чужих душ и тел?

В Идаволле все было совсем по-другому. Идаволльцы издавна обвиняли чародеев в Закате Владык - катастрофе, тысячелетия назад разрушившей великие империи прошлого и отбросившей развитие человечества далеко назад. В этой стране свирепствовала инквизиция, безжалостно уничтожая тех, кто проявил талант к Искусству, - и даже тех, кого в этом лишь заподозрили.

И в этом заключалась одна из причин, по которым нынешний союз был так важен. Одним из его условий было прекращение "охоты на ведьм", что могло спасти сотни, а то и тысячи жизней. Упразднять инквизицию, разумеется, никто не собирался, но ее деятельность ограничилась бы теми, кто с помощью магии непосредственно причиняет зло людям. Бывали и такие, хотя Лана сомневалась, что человек, в котором нет созидательного начала, может достичь высот в Искусстве.

Впрочем, и сам по себе союз двух крупнейших государств полуострова мог положить конец многим векам войн, что тоже было важно. На этом фоне то, любят ли друг друга Лейла, наследница Герцога Иллирийского, и Амброус, сын Герцога Идаволльского, не имело особого значения.

- Ты смотри, - предупредила все же Лана, - Не забывай, что ты все же не в сказке.

Лейла весело и звонко засмеялась.

- Ой, да ладно. Что я, совсем дура, по-твоему?

- Ты не дура, - серьезно ответила чародейка, - Но иногда не задумываешься вовремя.

Их беседу прервала внезапно открывшаяся дверь. Обе девушки, как по команде, обернулись на звук.

- Миледи, я прошу меня простить, - стоявшая на пороге молодая служанка сделала неловкий книксен, - Господин посол велел мне передать, чтобы эжени Иоланта зашла к нему как можно скорее. Он сказал, это дело государственной важности.

Иоланта кинула удивленный взгляд на служанку, а затем вопросительный - на маркизу. Наедине они общались на "ты" и в целом панибратски. Но в присутствии посторонних необходимо было следовать протоколу.

- Миледи, вы позволите?..

- Конечно, эжени, идите, - кивнула Лейла.

Несложно было понять, что в одиночестве подруга будет нервничать гораздо больше. Но не так была воспитана Леинара, чтобы ставить личные капризы выше интересов государства.

Последовав за служанкой, Лана пришла во временный кабинет посла. Да, была у него такая причуда: куда бы он ни приезжал, он настаивал, чтобы ему выделяли не только покои, но и кабинет. Который в скором времени приобретал неповторимую атмосферу строгости и деловитости, даже если хозяева, наслышанные о гедонизме иллирийцев, предпринимали все усилия к обратному.

- Господин посол, меньше всего ожидала, что вам потребуется моя помощь, - не удержалась от шпильки Лана.

Не сказать чтобы между ними существовала какая-то вражда. Скорее правильно было бы сказать "непонимание". Их интересы и их взгляды на мир попросту не пересекались.

Внешне посол Иллирии граф Роган Д"Висс неуловимо походил на хищную птицу. Цепкий, проницательный взгляд черных глаз. Острое лицо, загнутый вниз нос. Хотя он был уже немолод, практически лыс и немного полноват, безобидным его никто не назвал бы даже по ошибке.

Не выглядел безобидным и его спутник, незнакомый ей. Мужчина лет тридцати пяти, одетый в винно-красный мундир идаволльской гвардии. Мощная мускулатура, спутанные темные волосы средней длины, трехдневная щетина, холодные серые глаза и сурово сжатые губы, для которых, как казалось, улыбка была чем-то из области мифологии. Это не был "парадный солдат", как многие из гвардейцев. Нет, это был опытный и умелый воин, прошедший не одну битву и готовый в любой момент пустить в ход полуторный меч за левым плечом. Или тяжелый пистолет на поясе.