Осколки обсидиана - [8]
Я нащупал один из оставленных Сеяшочитль ножей, обмакнул его кончик в совиную кровь и быстро завершил рисунок, проведя диагонали таким образом, чтобы они сошлись в точку над четвертым уровнем мира мертвых.
Тескатлипока бросился на меня, и я шарахнулся прочь. Его рука прошла через то место, где я только что был, вспоров мне кожу на предплечье. Я этого почти не заметил. Надо было произнести слова.
— Прочен нефрит, — я запнулся, не в силах продолжать. Язык отказывался мне повиноваться.
Бог опять надвинулся на меня. Я отполз от стола, перед глазами снова все плыло. Мне удалось поднять дрожащие руки, но удержать их поднятыми я уже не смог. Мне… Я должен…
Слова призыва намертво въелись мне в память. Я быстро произнес их, смутно сознавая, что мир вокруг меня все быстрее сжимается и погружается во тьму.
— Бога мертвых почтил я совою и пауком… Я взываю к тебе… С четвертого уровня загробного мира я призываю тебя… Приди.
С последним словом я закрыл глаза, зная, что сделал все возможное. Рядом с собой я ощущал присутствие бога, Его давящей силы. Но я был слишком слаб и не мог встать.
Поднявшийся ветер донес до меня далекие погребальные плачи. Воздух стал холодным, как бывает рано утром, в животе образовалась такая знакомая пустота. Я почти обрадовался ей.
«Акатль, — раздавшийся у меня в голове голос походил на стенания мертвых. — Я пришел».
Я все-таки смог открыть глаза и увидел, как Обсидиановый Вихрь сражается с Тескатлипокой. Двумя сцепившимися черными ураганами они скользили по комнате. Обсидиан с отвратительным треском бился об обсидиан.
Я снова подполз к Сеяшочитль, не обращая внимания на боль. За мной тянулся кровавый след, пересекаясь сам с собой.
Сеяшочитль лежала на прежнем месте. Я положил ей на грудь дрожащую руку и ощутил слабое биение сердца. Она все так же смотрела в потолок. Губы дрогнули, выталкивая мое имя:
— Акатль…
— Побереги себя, — прошептал я, чувствуя себя таким же обессиленным, как и она.
— Этого… не… достаточно.
Обсидиановый Вихрь и Тескатлипока продолжали обмениваться ударами. Тело бога перешло грань, но Он все равно оставался богом. Обсидиановый Вихрь не мог убить бога, и я чувствовал, что Он слабеет. Недостаточно. Проклятие, этого недостаточно. И что делать?
Сеяшочитль по-прежнему не смотрела на меня.
— Мы… Акатль… Мы… поддерживаем…
Мы. Человеческая кровь. Ну, крови тут хватает. Я подавил истерический смешок.
Мысленно я обратился к Обсидиановому Вихрю, как Он сам обратился ко мне при появлении: «Тебе понадобится кровь».
Он кружил вокруг Тескатлипоки, время от времени пронзая тени клинком.
«И ты дашь мне крови, Акатль?»
«Да».
«Мне нужна не только кровь, — ответил Вихрь, едва увернувшись от удара когтем. — Мне нужен ты. Твое доверие».
«Я доверяю тебе».
«Нет. Это всего лишь слова. Ты доверяешь мне, Акатль?»
«Я…»
Я снова вспомнил Паяшина, его мертвое тело.
«Ты убиваешь без причины».
«По необходимости. Или ты хочешь, чтобы по миру бродили боги и чудовища?»
«Нет, — мысленно закричал я. — Ты…»
«Я делаю то, для чего был создан», — сказал Вихрь.
Он убил Паяшина. Он…
Нет. Вину надо было делить на двоих. Если бы я лучше обучил Паяшина, он не стал бы так безрассудно подвергать себя опасности. Он понимал бы, что делает. Я тоже был виноват в его смерти, и эта вина долгие годы грызла меня изнутри, заставив отвернуться от мира мертвых. Так больше продолжаться не могло. Я больше не мог жить под грузом вины и ненависти.
Обсидиановый Вихрь все еще скользил по комнате, но его движения замедлились.
«Акатль!»
Я закрыл глаза.
«Я доверяю тебе», — сказал я, открываясь Ему.
Я словно поднимался вверх по бурному потоку: все Его мысли были чужды мне, созданные Его сознанием образы пугали и не давали сосредоточиться. Перед глазами мелькали черепа и пятна крови, но я держался.
Не прибегая к словам, Он показал все, что мне надо было знать. Человеческая кровь. Человеческая кровь растворит осколки, если к сердцу ее направит человеческая рука.
Я медленно поднялся. Рука потянулась к поясу, за которым еще оставался последний нож. Закусив губу, чтобы не заорать от боли, я неуклюжим движением всадил лезвие в рану на левом плече. Затем поковылял туда, где еще сражались тени.
— Ты дурак, — сказал Тескатлипока, и в Его голосе загрохотало землетрясение, которое разрушит наш мир. — Дурак.
Я шел к Нему, держа к руке покрытый кровью обсидиановый нож. Я шел, и Обсидиановый Вихрь с удвоенной силой набросился на Тескатлипоку, ухитрившись прижать Его к стене. В то же мгновение я вонзил нож в грудь темного бога, туда, где было сердце.
Я чувствовал, как крошится и рассыпается под лезвием обсидиан. Вихрь отпустил мое сознание и теперь все глубже и глубже вгрызался в извращенный разум воплощения Тескатлипоки. Перед нашим напором ничто не могло устоять.
Бог завопил. Никогда до этого не приходилось мне слышать крика, пронизанного таким страданием.
— Я должен был править, — провыл он.
Осколки выскользнули у него из рук, потом начали сыпаться из всего тела. Его грудная клетка быстро наполнялась кровью, пока наконец колыхавшаяся передо мной тьма не окрасилась алым.
— Я должен был…
Последний осколок упал на пол, и мертвое тело Итлани рухнуло к моим ногам; на его лице застыло выражение ужаса.
Два рассказа об альтернативной истории ацтеков, в которой они не были завоеваны колонизаторами.
Проклятия, боги и жертвы. «Мне приходилось бывать в пустых домах. Здесь не пусто. Здесь что-то есть. Что-то такое, что высасывает душу. Береги себя, господин».
Лан Нхен летит на кладбище космических кораблей, разбитых в сражении. Есть слабая надежда на то, что её двоюродная бабушка – Разум, одушевляющий корабль, − ещё жива. В то же время в центре Галактической Федерации ищет место в жизни Кэтрин, воспитанная врагами своего народа. Премия «Небьюла» 2013 г. за короткую повесть.
Добро пожаловать в Пояс Рассыпанных Жемчужин – обитаемых орбитальных колец, где правят изгнанные ученые и могущественные семьи. Их сплачивают живые разумные корабли, перевозящие между звездами пассажиров и грузы. В этом обществе в коридорах и конференц-залах люди смешиваются с аватарами разумных кораблей, переплетаются физический и виртуальный миры, а окружающую обстановку легко модифицировать и приспособить под собеседника или под настроение. Дочь Теней, транспортный корабль, снятый с военной службы после повреждения, теперь влачит жалкое существование, занимаясь изготовлением изменяющего сознание чая для комфорта космических путешественников.
Действие рассказа разворачивается в начале XX века в Индокитае, который в те времена был французской колонией. Переводчик: Anahitta.
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…