Осколки нефрита - [128]

Арчи, спотыкаясь, пошел к Джейн, и с каждым шагом лезвие все глубже вонзалось в грудь.

— Джейн! — хотел закричать Арчи, но лишь задохнулся стоном. Тени росли, пряча от него Джейн, оставляя его наедине с уэуэтеотлем.

— Теперь ты придешь ко мне. Омейокан станет твоим домом.

Вокруг Арчи сгустилась темнота, и он услышал голос Уилсона: «Ну-ну, тише». Кошачьи вопли чакмооля затихли, превратившись в шипение капель дождя, падающих в огонь.

— Я горю, сгораю заживо, я не хочу такой смерти!

Джейн смотрела, как трепыхается чакмооль, как его конечности, словно лапки паука, свернулись вокруг дыры в ребрах. Она тоже умирает, чего же еще ожидать, ведь из ноздрей вырывается пламя, будто облачко пара в морозную ночь.

Однако боли не было, и Джейн показалось, что закрытым правым глазом она видит, как ее отмывают от грязи, от чего-то прилипшего к телу и невидимого обычным взглядом.

Рука статуи отвалилась, брызнули искры раскаленного камня, и пол вздрогнул под ногами. Изваяние начало рассыпаться на куски, огненные трещины становились все шире и ярче. Позади фигуры виднелась дыра в стене, и оттуда глазела толпа мертвецов.

— Джейн, — выговорил папа слабым голосом, но Джейн ясно услышала его, несмотря на оглушительный грохот разваливающейся статуи. Папа, спотыкаясь, шел к ней, отчаянно вцепившись руками в рукоятку торчащего из груди ножа.

«Прости меня, папа. Прости зато, что я про тебя думала, — хотела сказать Джейн. — Я знала, что ты придешь за мной, я точно это знала».

Но на разговоры не оставалось времени.

— Папа, не прикасайся ко мне, ты сгоришь! — воскликнула Джейн и тем не менее побежала ему навстречу. Огонь перекинулся с нее на нож, обхватил горло папы, и Джейн отшатнулась.

— Не удержу… скоро, — выдохнул папа, но голос почему-то послышался за ее спиной. Джейн обернулась и увидела, как папа лежит на алтаре — из раны на груди течет кровь. Статуя склонилась над ним, от нее отваливаются куски и падают на папу, а в руке изваяния сломанной куклой висит тело чакмооля.

В пламени, вырывающемся из входа в ад, Джейн увидела лицо матери.

Джейн посмотрела назад — папа все еще стоял, пытаясь подойти поближе и умирая на ходу. В жутком свете из ада кровь казалась черной. Она пропитала одежду на груди папы и собралась в лужу у его ног.

На Джейн вдруг снизошло странное спокойствие.

— Нет, папа, — сказала она. — Ты удержишь. Иди сюда, я помогу тебе.

Он, похоже, не услышал: руки безжизненно упали, тело вздрогнуло, когда нож вошел до конца, и за спиной Джейн послышался отчаянный крик.

«Не смотри туда, — приказала она себе. — Он не там, а прямо передо мной».

Однако фигура папы бледнела и таяла; его забирали в то место, где он лежал на алтаре и голодный бог смотрел на его обнаженное сердце.

— Папа, я помогу тебе, — заботливо сказала Джейн. Взялась обеими руками за нож и вытащила его из груди папы.

Омейокан вихрем втянулся обратно в дыру, и Арчи вдавило обратно в тело, а его двойника унесло вместе с джунглями. Вещи вновь обрели привычную форму. Арчи почувствовал под ногами холодный камень и с облегчением повалился на него.

Древний бог выскальзывал из головы Арчи, как нож выскользнул из тела.

— Прескотт, придет время для нового солнца, — предупредил затихающий голос. — Настанет новое время, и я буду пить из черепов твоих потомков.

У Арчи зашумело в ушах. Нет, не в ушах — это барельеф Тлалока посыпался со стены, погребая алтарь и лежащее на нем тело чакмооля. Огонь вспыхнул напоследок и погас, а порыв ветра унес остатки света.

Пол задрожал и вздыбился, с невидимого потолка полетели вниз каменные глыбы.

Надо выбираться отсюда, подумал Арчи. Вот только вряд ли он сможет устоять на ногах. Каждый вдох отдавался в груди такой болью, как будто в сердце снова вонзали нож.

— Папа, свет! — закричала Джейн ему в ухо. — Вон там!

Она подняла его, и с ее помощью Арчи сумел удержаться на ногах. Теперь он тоже увидел свет — слабое свечение в низком сводчатом проеме, который вел к выходу.

Позади них прогремел еще один обвал, подняв в воздух удушающее облако невидимой пыли. Джейн потянула Арчи к свету, и он поковылял за ней, зажмуриваясь, всякий раз, когда возле них с треском обрушивалась глыба известняка. Теперь глыбы были такие огромные, что каждый удар отдавался в ушах многократным эхом. Арчи слепо уцепился за маленькую руку Джейн, поражаясь ее силе. Она вела его, как ребенка, и один раз отдернула в сторону, когда кусок потолка упал на то место, где только что стоял Арчи, — камень разлетелся на куски, засыпав Арчи острыми обломками. Они присели, чтобы пробраться в тоннель, ведущий наружу, и Арчи увидел, что на дне Бездонной ямы их ждет Стивен.

Пещера вздрогнула вся целиком, тени от лампы Стивена бешено заплясали, и порыв ветра из обрушивающейся позади них пещеры сбил Арчи с ног. Он привалился к стене и почувствовал, как она сдвинулась под его весом. Кусок стены развернулся, оттолкнув Арчи назад, и медленно упал, застряв в проходе. По пещере прокатился гулкий стон, и дождем посыпались мелкие камни.

От прохода в Бездонную яму осталась лишь узкая щель. Арчи опустился на четвереньки, чтобы протиснуться сквозь нее, и прямо перед собой увидел свет лампы Стивена.