Осколки неба, или Подлинная история "Битлз" - [140]

– А мне понравилось… – сунулся было Ринго, но Пол грубо осадил его:

– Тебя не спрашивают!

Он снова повернулся к продюсеру:

– Немедленно перемикшируйте этот номер или снимите его!

– Нет, нет, – вмешался Джон, – ничего не надо менять. Отличный альбом, отличная песня…

– Это МОЯ песня! – ощетинился Пол. – И МНЕ лучше знать, как она должна звучать! Я не собираюсь позориться на весь мир!

Почувствовав поддержку Джона, Фил Спектор позволил себе обиженно возразить:

– Когда я работал над ней, я несколько раз звонил в Шотландию и просил вас помочь мне. Но вы трудились там над собственным альбомом. А меня поджимали сроки, я не мог ждать вечно!

– Ты обосрался, Макка, – констатировал Джон.

– Это МОЯ песня, – повторил Пол удрученно.

– «Я, мне, мое», – процитировал самого себя Джордж.

– Это песня «Битлз», – сказал Джон веско. – Запомни это, мой мальчик.

Пол потемнел от обиды. Но он тут же взял себя в руки.

– Ладно, – неожиданно спокойно сказал он. – Ладно. Но лично я отныне не работаю с «Битлз». Моя пластинка уже отпечатана и готова к продаже. Я придерживал ее, чтобы не навредить реализации альбома «Битлз». Но тем, что я не могу распоряжаться собственной песней, вы поставили меня в положение, унижающее достоинство художника. И я снимаю с себя какие бы то ни было моральные обязательства. Свой диск я отправлю в продажу завтра же. И в каждом конверте будет лежать листовка с моим заявлением о выходе из «Битлз».

– Напугал, – усмехнулся Джон. – Отправляй. Кто тебе мешает?

– Теперь уже – никто и ничто, – согласился Пол. И саркастически добавил: «Пусть будет так».

Он покинул студию, ни на кого не глядя.

Проводив Пола полными слез глазами, Дебби, такая же конченая битломанка, как и весь низовой состав сотрудников «Эппл», принялась обзванивать друзей и знакомых: «Салли! Это конец. Они окончательно разругались…», «Иштван? Ты был прав. Развод. Сегодня я буду спать с тобой, иначе я сойду с ума…», «Только прошу тебя, Моника, ничего с собой не делай! Обещаешь? „Битлз“ больше не существуют… Нет, нет! Не вздумай! Положи таблетки на место!..»

Тем временем «верхушка» «Эппл» собралась на военный совет.

– Вы угробили наш альбом, – заявил Клейн.

– С чего это вдруг? – поднял брови Джон. – «Битлз» лопнул, это факт, к этому дело уже давно двигалось, но эта-то пластинка уйдет нормально.

– Нет, не уйдет, если диск Пола выбросят на прилавки раньше.

– И у меня, и у Джорджа были сольные проекты, – возразил Джон, – и никакой катастрофы не случилось.

– И у меня… – тихонько вставил Ринго, месяц назад выпустивший собственную пластинку «Sentimental Journey»[154] и гордившийся ее двадцатым местом в хит-параде.

– Вы не понимаете, – покачал головой Аллен Клейн. – Не зря ведь мы с мистером Мартином попросили Пола повременить с продажей своего диска. Ваши сольники не имели никакого успеха. Их или не заметили, или смеялись над ними. А вот Пол записывался только с «Битлз», и эти пластинки всегда были на первом месте. И все считают теперь, что «Битлз» – это Маккартни.

– Вот как? – недобро прищурился Джон. По большому счету, ему было наплевать. И все же стало обидно.

Вмешался Мартин:

– Ты ведь не будешь отрицать, Джон, что над последними альбомами Пол работал намного больше, чем ты.

– Да, – признал Джон. – Я уже давно чувствую себя его сессионным музыкантом. И мне это не нравится.

Джордж согласно кивнул. Его раздражало то, как пренебрежительно Пол относился к его творениям, позволяя вставить в диск только по одной-две песни. И это, кстати, не лучшим образом влияло на его заработок.

– А раз так, – продолжал гнуть свое Клейн, – раз «Битлз» – это Маккартни, а то, что делают остальные сами по себе – ерунда, то его сольник пойдет нарасхват. Особенно если он и в правду неплох.

– Я слушал, – снова вставил свое слово Мартин, – он очень неплох. В меру глуп и мелодичен.

– То есть, он обещает быть бестселлером, – заключил Клейн.

Свою лепту в разгром безмятежности Джона внес Спектор:

– А если в конверте пластинки Пола будет заявление о распаде «Битлз», то «Let It Be» уж точно никому не будет нужен. Я старался создать впечатление репетиции живой группы. Теперь всем будет ясно, что это – блеф.

Все смолкли, обдумывая сказанное.

– До чего мы доехали, парни, – нарушил тишину Ринго. – И только оттого, что ни один не хочет чуть-чуть подвинуться… Спасу нет, какие все гордые… – Он поднялся. – Поеду-ка я к Полу, попробую его отговорить.

– Лучше ехать Джону, – предложил Клейн.

– Ну уж нет! – замотал головой тот. – Если поеду я, я набью ему морду!

– Мне тоже не стоит, – задумчиво сказал Джордж. – Пусть едет Ринго.

– Что ж, ладно, – нехотя согласился Клейн. – Давай, Ричи. На тебя, затаив дыхание, смотрит весь мир.

Когда Ринго проходил через приемную, ту же фразу – «На тебя смотрит весь мир…» – прошептала так, что он не услышал, Дебби и до боли закусила пухлые губы.

– Не знаю, правильно ли я поступаю, – Пол выглядел таким несчастным и испуганным, что Линда сейчас испытывала к нему почти материнские. – Мы были друзьями много лет. Мы были почти как семья…

Линда хотела сказать, что теперь у него есть другая семья, но тактично промолчала.