Осколки Нашей Реальности - [3]

«Психопат, – пришел к выводу Каспар. – И где же Марго в такую трудную для королевы минуту?»

Он взглянул на Александра, смотревшего в пол с пустым и в то же время растерянным выражением лица.

– Идемте, – ласково произнес Каспар. – Где ваши покои?

Помолчав, принц поднял на него румяное от смущения лицо.

– На третьем этаже.

В комнатах принца было мрачно: задвинутые шторы не пропускали ни единого лучика утреннего солнца, светильники были выключены, а в отдраенном начисто камине давно не разжигали огонь. Все так же придерживая живот, Александр лег в кровать с балдахином, стоявшую справа от входа в спальню.

– Может, вызвать кого-нибудь?

«У вас здесь довольно тихо. Я бы даже сказал, подозрительно тихо», – едва удержался от замечания Каспар.

– Все в порядке, – тихо ответил Александр и повернулся к нему спиной. – Я хочу побыть один.

– В такой ситуации вам точно не стоит… – Каспар умолк.

– В какой? – чуть оживленнее поинтересовался принц.

– Когда… Когда вам грустно. Порой оставаться наедине со своими мыслями полезно, но вы еще совсем ребенок, и… с вами должен быть хоть кто-то.

Александр повернулся к нему лицом и хлопнул по кровати, предлагая сесть рядом. Немного помедлив, Каспар принял его предложение.

– А у вас есть ребенок, мистер Шульц?

– Да. Дочка, Ульрике.

– Вы похожи на того, у кого мог бы быть ребенок.

Каспар по-доброму усмехнулся.

– Как вы это определили?

– Не считая кольца? Не знаю. Но это чувствуется.

Внезапно на его лице появилась гримаса боли.

– Что с вами? – Каспар вскочил с кровати и потянулся за телефоном в карман.

– Живот… – только и смог ответить принц.

Каспар дозвонился до Марго.

– Да, мистер Шульц?

– Его Высочеству плохо.

– Я сейчас же приду вместе с медиком. Проверьте, не разошлись ли швы на животе.

Каспар собирался поднять одеяло, в которое завернулся принц, но тот вцепился в него свободной рукой.

– Скажите ей, что я ее подожду! – почти взмолился он.

Услышав его слова, Марго оборвала звонок. Каспар беспомощно стоял рядом в мучительном ожидании помощи.

«Она сказала, швы. Получается, после операции. А какую операцию могут сделать мальчику восьми лет? Не то мальчик, не то девочка… – Каспар хотел хлопнуть себя рукой по лбу. – Он нимфае. И как я сам не понял?»

Увидев осознание в его глазах, заметив, как изменился его взгляд, Александр спрятался под одеялом. «Он стыдится своей сущности, – с жалостью пришел Шульц к выводу, – и не хочет, чтобы кто-то из посторонних узнал о ней».

Медик и Марго, прибыв на место, попросили гостя выйти в коридор. Дворецкий провел его в аудиенц-зал, куда спустя десять минут как ни в чем не бывало спустилась королева. На ней были белая рубашка под красным пиджаком, классическая красная юбка и лакированные лодочки. Светлые волосы были зачесаны в сторону и лежали на правом плече.

– Доброе утро. – Женщина улыбалась искренне, но не задерживала на нем взгляд. – Прошу, извините за сегодняшнее представление. Мне очень жаль, что вы стали свидетелем этого недоразумения. – Она села в кресло напротив и сложила руки в замок.

– Вы в порядке? – с сочувствием поинтересовался Каспар.

Броук сглотнула и улыбнулась во все зубы.

– Да, разумеется. – Она хотела сказать что-то еще, но, глядя на сострадательное выражение лица мужчины, не смогла придумать убедительной лжи или способа плавно перейти к другой теме. Улыбка медленно сошла с ее лица, и теперь лишь уголки широкого рта были приподняты как бы по привычке. – Спасибо, что постучали, мистер Шульц. Мне правда жаль, что вы все это слышали. Это…

«Позор», – боялась она признаться самой себе.

– Простите, что интересуюсь этим, но почему Марго не была хотя бы рядом с вашим кабинетом?

– Мы условились, что во время таких… стычек никого не должно быть на этаже, – вздохнула Броук и печально улыбнулась. – Но Александра это не остановило.

– Он славный мальчик.

– Да. Вы оказались в нужном месте в нужное время. – Она кивнула Каспару, выражая признательность. – Дважды. Спасибо.

– Вам не за что меня благодарить.

Королева опустила плечи и взглянула на него украдкой, пребывая в размышлениях. Она не была похожа на ту женщину на трибуне – уверенную и лучащуюся энергией, заряжающей людей вокруг. Броук походила на сжавшееся невинное существо, в котором подавили силу воли. Ее большие миндалевидные глаза выражали намного больше страдания, чем она могла бы передать словами.

– Я пойму, если после такого вы не захотите принять наше предложение.

Каспар недолго помолчал и спросил:

– Почему вы решили предложить такую работу именно мне – мужчине? Да и не будем скрывать…

– Да, ваше прошлое настораживает, но вы давно встали на правильный путь. Вы образец настоящего молодого мужчины, и я хочу, чтобы вы стали примером для моего сына. Как вы могли догадаться, он нимфае, только что прошедший стерилизацию. Ему предстоит курс гормональной терапии…

– Но ведь он и без этого полноценный мальчик.

– На этом настоял муж. Он убежден, что нимфае – это девушки в мужском обличье, хоть это и не так. Может, терапия и к лучшему, но все же нашему сыну нужен пример для подражания. Тот, кто научит его настоящему мужского поведению. Конечно, многие меня осудили бы за такие слова, но в любом случае муж отказывается выбирать ему телохранительницу, и я, признаться, согласна с ним. Нам нужен именно мужчина. И именно тот, кто повидал жизнь и способен оказать на нашего сына правильное влияние.