Осколки былого могущества - [17]

Если ещё и наши вещи на месте, то я не знаю. Напарник поочерёдно взвалил на плечи два мешка и уже не таясь спускается.

– А где засада? – Требовательно спросил я дворфа.

– А зачем? – Волан передал мне мой мешок, вещи все вроде целы. – Это мы всего опасаемся, а Роман тут хозяин. На кой ему какие-то мешки? Серого по следу послал да и всё.

– Но он же видел что мы убили великана. Должен поостеречься.

– Как убивали он не видел, да и сдаётся мне: он простой смотритель, не соображает в стратегии.

– Этот не соображающий нас чуть в лоскуты не порезал. – Напомнил я напарнику.

– Могёт кой чего, не без этого. Дело в том, что это его земля и его войско. Послал одного на разведку, не вышло – послал двоих. Чего ему беспокоиться да расследования проводить, если противостоит ему горстка детишек? Скорее всего, он не понял, что мы не местные.

– Расслабился значит?

– Или дурак.

– Нет. Дураки так умно не бьются.

– Тоже верно. Пирамиду смотреть будем?

– А как же.

Спускаясь в кратер я ещё опасался, что вот сейчас выскочат отовсюду серые во главе с Романом, но у тёмного прямоугольного прохода успокоился окончательно. Видимо, дворф прав: у смотрителя великанов других дел полно и гонять каких-то там малолеток недосуг.

Размяли пару фитилей. Вот странно: рецепт смеси в которой вымачивают кусок верёвки у всех один, а свечение готовых фитилей разнится. Мои выдают бледно розовый оттенок, из-за этого невозможно разобрать цветовую гамму вокруг. У Волана совершенно белый, без примесей, свет. Ещё и ярче раза в два. Тухнет, правда, его фитиль за несколько минут. Мой же светит до двух часов.

Внутри тёмной громадины практически ничего нет. Стены и пол идеально гладкие и без стыков. В середине треугольного зала шестиугольная яма с мутной жидкостью. За ней квадратная тумба, а на тумбе точная копия радужной наковальни, только размером с кулак.

Впрочем, пальцы быстро «отмораживает», как и от прикосновения к большой радуге. Значит это тоже эээ… интерфейс. Знать бы ещё как им пользоваться. Специальные амулеты! Точно, у Романа на груди светился какой-то жетон. Кстати, светиться он начал сразу перед набегом серых и это неспроста. Очевидно с его помощью можно вызвать великанов издали. Надо себе такой справить. Не поверю, что в подземельях Арарата нет запасных. Пирамид много, смотрителей много – значит и жетонов должно быть полно, если их не делали для каждого горца индивидуально, конечно.

– Когтем попробуй. – Толкнул меня в плечо напарник.

– Что пробовать?

– Управление, чем слеза хуже амулета? Не получиться, так не получиться.

– А если сработает не так и случится бабАх?

– Ну, не пробуй. – Согласился дворф.

Вот гад такой. Как же теперь не попробовать, если уже очень захотелось? Заскребло внутри: «а вдруг». Беркут говорил: предки осторожными были, не могли же они сами себе наделать пакостей. В худшем случае ничего не получится и всё. Вытягиваю артефакт.

– А может не надо? – Недобро сощурился Волан.

– Потом, небось ещё скажешь: я же предупреждал.

– Обязательно. – Ухмыльнулся напарник.

Вот не воспринимаю я его подчинённым. Вроде как и мой дворф, но когда хирд насчитывает одного воина, вести себя как великий командир нелепо. Волан мне товарищ, сослуживец и напарник, а у кого именно Слеза – это дело десятое. Работает она все-равно для двоих.

Кстати, Хларт по Сталагорской радуге вообще Татью стучал и ничего. Протягиваю клинок – Бздынь. ГУУУ! Изнутри мощный гул звучал отдалённо, но не сомневаюсь: снаружи слышно громко и далеко. Выскакиваем на улицу. Пирамида светится, как прошлый раз. Может сейчас и серый вылезет?

Прождали у шестиугольной ямы минут десять – ничего. Только жидкость в ней помутнела ещё больше.

– Что нам показал эксперимент? – Заумно продекламировал дворф, опустился к яме с мутняком и принюхался. – Ни-че-го.

– Он показал что управление работает, но нужно уметь управлять.

– Согласен, а ещё нужно петлять, пока гостей не налетело.

Бежать с тяжелыми мешками тяжеловато, постепенно перешли на шаг. Волан время от времени посыпает дорогу перцем. Кроме запаха остаются, конечно, ещё и явные следы: примятая трава, обломанные ветви, но сомневаюсь что серые умеют их читать. Да и травы тут упругие – подымаются очень быстро, а кусты мы не задеваем. Теоретически следопыты могут быть среди снежников, но думаю во время «захвата» недомерки изрядно тупеют. Иначе их безалаберное поведение, во время битв, никак не объяснить.

Остаются падальщики, обладающие удивительным обонянием. Оно позволяет им трупы унюхивать, Горы знает откуда. Хм. Может теперь правильно говорить: «Гор знает откуда»? Вот так живёшь себе четверть века, живёшь, а потом «бац»! Дядька амадзин, ты амадзин, горы искусственные, а в этот мир твоих предков притащил беременный мужик, если я правильно понял про праотца и чрево. Идёшь ты со своим личным дворфом и раздумываешь как избавиться от возможной слежки. А в рыло встречный ветер. Всё прям как дед советовал когда-то – красота.

– Привал. – Пришла в голову мысль.

– Уже устал амадзин? Понести твой мешок?

– Делаем засаду. – Не повёлся я на подначку. – Нужно проверить работает перец на падальщиках или нет. Приведём ещё их прямо к развалинам.