Осколки безумия - [45]

— Разрубить цепи, дайте ей поесть. Княгиня Нельская, вот и настал ваш час вернуться из царства мертвых.

Асмодей смотрел как цепи сбросили на каменный пол, равнодушно проводил взглядом первую жертву, которой безжалостно вспороли яремную вену и положили прямо в гроб, сверху на тело. Вначале не было слышно ни одного звука, кроме пульсации вытекающей крови и судорожных хрипов умирающей жертвы. Внезапно костлявые руки сжали несчастного, послышалось характерное чавканье и Асмодей засмеялся. Его оглушительный хохот спугнул летучих мышей, которые черной тучей пролетели над его головой. Осушенный досуха смертный был безжалостно откинут в сторону. А спустя секунду женщина села в гробу и посмотрела на Асмодея. Ее лицо все еще было землистого цвета, вены выступили на коже, которая обнажала кости черепа на скулах и на голове.

— Еще, — едва шевеля губами попросила она, и, как только новая жертва оказалась в ее смертельных объятиях, восставшая из гроба сама впилась ему в горло разрывая плоть голодными клыками.

Асмодей любил наблюдать как они возвращаются к жизни. Злые, голодные и полные энергии, готовые служить своему повелителю. Вторая жертва замертво рухнула на пол и теперь возрожденная княгиня больше не напоминала скелет обтянутый кожей. К ней вернулась вся ее былая ослепительная красота. Длинные русые волосы, падали на полуобнаженную грудь, темно карие глаза влажно блестели, а окровавленный рот дрогнул в улыбке.

— Асмодеус…мой Повелитель нашел меня.

Она упала на колени и обняла ноги демона. Костлявая рука Асмодея погладила роскошные локоны.

— Конечно нашел и вернул обратно. Ты нужна мне, Ирина. Закончи трапезу и мы покинем это место.

Женщина молниеносно встала с колен, она плотоядно осмотрела последнюю жертву. Любовно гладила несчастного по лицу, потом сорвала с его глаз повязку.

— Не бойся мой сладкий, я подарю тебе наслаждение, — проворковала она и мужчина уже не мог оторвать взгляда от ее глаз которые овладели его сознанием. Через несколько минут несчастный упал перед ней ниц и сам подставил шею для укуса. В этот раз она пила медленно, наслаждаясь каждой каплей, а когда жертва испустила последний вздох, она поймала это дыхание губами. Подняла взгляд на Асмодея, ожидая его приказаний.

— Думаю, ты помнишь кому обязана столь долгим мучительным сном, моя красавица? — вкрадчиво спросил Асмодей. Глаза Ирины сверкнули зеленым фосфором.

— Помню…я создала его, я породила проклятого предателя.

— Который достиг немыслимых высот: власть, положение в братстве, богатство, признание семьи, а ты тем временем гнила в гробу, прикованная цепями и страдала, — продолжил Асмодей и протянул руки к женщине. Он уже изменил свой облик и теперь рядом с ней стоял красивый темноволосый мужчина.

— Но ведь ты по-прежнему имеешь над ним власть…ты единственная, кто может управлять им. Заставь его стать таким как он был, верни его в обличье зверя, которого ты сама создала и пусть виновника казнят его же собратья. Посей в его сердце ярость, которую он испытывал когда ты его обратила, сотри его чувства и эмоции. Пусть сам роет себе могилу. Пусть причиняет боль всем, кого раньше любил, пусть они начнут его ненавидеть и желать ему смерти как самому страшному врагу.

Ирина улыбнулась и облизала губы кончиком языка.

— Я вижу ты согласна…ничего так не выражает эмоций как твои прекрасные карие глаза, княгиня. Я верну тебе былое могущество, я научу тебя жить в этом мире, и ты получишь нужную информацию. Идем со мной. Я долго ждал этого часа. Но ты ждала дольше.

— Зачем это тебе, мой Повелитель?

— Повергнуть врага его собственными руками, заставить самого прийти ко мне, согласиться на любые мои условия и стать самым страшным орудием в моих руках против клана Черных Львов. Что может быть слаще мести, дорогая Ирина?

— Кровь! После пяти веков голода, — ответила княгиня и засмеялась, пнула босой ногой труп одного из смертных и, переступив через него, пошла к выходу из пещеры.

13 ГЛАВА

Запись боли в одном пространстве памяти нельзя стереть записями счастья в других.

(с)Януш Вишневский

Он больше не приходил ко мне, я даже не чувствовала его присутствие рядом со мной. Но белые розы оставались неизменными. Первый день я радовалась, как ребенок освобождению от постоянного напряжения наткнуться на Николаса в своей комнате или снова получить приглашение куда-либо. Тот вечер в ресторане, по случаю премьеры Дианы, потряс меня. Я поняла, что как прежде уже не будет. Я могу сколько угодно пытаться его ненавидеть и презирать, но между нами есть связь, она сильнее моих эмоций, сильнее отрицания и непонимания. В тот вечер, после того как захлопнула дверь своей комнаты и наконец-то почувствовала себя в безопасности, я рассматривала тот браслет. Я крутила его в руках, снова и снова читала ту надпись. Теперь я не сомневалась — это моя вещь. Я носила его очень часто, потому что внутри поверхность металла стала матовой. И в этот момент я вспомнила зажигалку. Ту самую, которую вынесла ему в тот вечер, когда увидела его впервые. На ней было написано то же самое: «Я буду любить тебя вечно». И, кажется, я знала кто ее подарил. Это была я. Но если я сделала это, то зачем? Ведь он не любил меня. Он обижал и унижал меня. Или я ошибаюсь? Моя голова раскалывалась, тело покрылось мурашками. Сомнения самые первые, зыбкие. Но они появились, закрались в душу и не давали покоя.