Осколки. 12 удивительных ситуаций - [20]

– Вот упал, – сказал он громче и откашлялся. – Случайно, – и почувствовал что краснеет. – Все время здесь хожу и вот…

– А Кант, кажется, говорил, что рассеянность это форма сосредоточенности, – и засмеялась. Он скривил в сомнении рот.

– Да, возможно. Но я не читал Канта. Мне больше нравится Эрик Фромм.

– Ну, это проще, хотя и привлекательнее. А вы разбираетесь в электронике? У меня плеер сломался, а я ничего не понимаю. – Она уже протянула ему руку.

– Так, немного. – Он взял маленький плеер с наушниками и стал его разглядывать.

– Может батарейка села?

– Нет, я только вчера ее заменила. Но если вы не можете, ничего страшного, – и она протянула руку, чтобы избавить его от неловкости.

– Я могу посмотреть, – проговорил он.

– Правда? Вот здорово. Я здесь каждый день бываю. Я буду очень благодарна. Да, и если надо заплатить, вы скажите. У нас есть деньги, правда, бабушка. – Бабушка посмотрела на него безразлично и вернулась к книге.

– Мы живем тут рядом, где универсам.

– Санна, нам пора идти. – Бабушка уже стояла рядом с ней. Санна тоже встала и взяла ее под руку.

– Ну, до свидания, – сказала она, чуть повернув голову в его сторону. На что он кивнул ей, и они пошли к выходу из сквера. А он остался сидеть с плеером в руке.

Было около шести часов вечера. Дома его ждала работа, ему хотелось есть, но он не хотел уходить с этого места. Он был как будто оглушен проехавшим рядом с ним поездом под названием «счастье» и успел заглянуть в его окна, увидев совсем другую жизнь: светлую, радостную, красивую. А где-то внутри трепетала его душа, и эту вибрацию ощущало все его тело. Но в конце концов, он встал и пошел домой, уже осторожно перешагнув через ограду, вспомнил Канта.

Одинокие люди удивительным образом склонны к самоорганизации. Наверное, отсутствие внешней организации заменяется у них на внутренний жизненный ритм. Если исходить из этого, то Родион был довольно организованным и обязательным человеком. Поэтому, приведя себя в порядок и поев, он сел за компьютер, но не для того чтобы работать, а просто в его квартире это был единственный стол. Он рассматривал плеер и пытался понять, что можно сделать для его исправления. Он нажимал разные кнопки, понимая, что вряд ли сможет его починить, но желание оказаться полезным для той девушки было очень сильным. Он не знал, чем ее можно заинтересовать и, значит, снова увидеть. Он вспоминал ее снова и снова или, правильнее сказать, она все время оставалась в его голове. Он пытался вспомнить какие-то детали, представить себе, сколько ей лет, но оставался только образ или общее впечатление нежности и радости. И даже поработав и лежа в постели, он еще долго думал о ней, надеясь, что хоть чем-то мог понравиться.

Утром, завтракая на кухне, он подошел к окну, выходящему на сквер и попытался увидеть ту скамейку. На ней сидел пожилой мужчина с газетой. Это его напугало. Он представил себе, что в следующий раз скамейки будут заняты, и он уже не сможет общаться с ней. Для него не будет места.

С плеером он уже все решил. Эта мысль пришла к нему вчера. Он надеялся найти такую же модель в магазине и таким образом решить проблему сказав, что отремонтировал его.

Не хочу вдаваться в детали поиска Родионом плеера. Замечу лишь, что в магазинах, в которых он был, этой модели не оказалось. Возможно, она была устаревшей и снятой с производства. Но ему удалось таки найти ее на рынке, который назывался «Горбушка». Кстати, я слышал, что на нем можно купить что угодно и по удивительно низким ценам.

Весь оставшийся день он занимался обычными вещами, помня о назначенном времени и не забывая ту очаровательную девушку с таким необычным именем Санна.

Удивительное дело, когда он пытался вспомнить ее внешность, деталей не было. Остались только ощущения эмоционального тепла и близости счастья. И неясный образ красоты. Все это вызывало в нем противоречивые чувства. Его тянуло к ней, и он испытывал сильное беспокойство. Возможно его личность, его глубокое «Я» страшились неминуемого разрушения замкнутого пространства, в котором они находились в безопасности. Впрочем, любое соприкосновение с внешним миром, а тем более с другими людьми вызывали в нем напряжение.

Хотя, может быть, это мои домыслы.

Ближе к шести часам он, естественно, поглядывал на часы и периодически выглядывал в окно на сквер. И увидел-таки две женские фигуры, медленно шедшие по тротуару. Силуэты, как ему показалось, были знакомыми.

Торопливо собираясь, он пытался придумать еще темы для разговора, чтобы хоть как-то приблизить Санну к себе, но в таких ситуациях сложно сообразить или хотя бы сосредоточиться на чем-нибудь определенном. Волнение мешает.

Он не придавал значения одежде и вообще тому, как выглядит, но в этот раз надел чистую рубашку и обтер кроссовки мокрой тряпкой. В прихожей он задержался у зеркала для того, чтобы причесаться и пожалел, что забыл помыть волосы, но сейчас на это уже не оставалось времени и, сунув новый плеер в карман, вышел к лифту, захлопнув за собой дверь. Нажав кнопку лифта, понял, что не может ждать, и побежал по ступенькам вниз.

Он нашел их у той же скамейки и не сразу понял, они уже уходят или только пришли. Санна была в темном платье, в тех же солнцезащитных очках, но волосы у нее были забраны назад, открывая все лицо. И лицо это было, как бы это сказать, в общем, ничего красивее в жизни он не видел.