Осколки. 12 удивительных ситуаций - [10]

Шрифт
Интервал

– А сейчас дай мне фон для третьей, двенадцатой и тридцатой. Спасибо, Эрик.

Эрик отключился. А через пару минут встал, достал с полки коробку и протянул мне. Я попрощался и вышел. Меня не занимали декорации в которые я попал. Да и Эрик собственно. Ну, был он немного необычен, ну и что. Сфера у него такая. Звуки, музыка, шумы. Лет ему немало. Мог и съехать слегка. Но все же это второстепенно. Конечно, звук в кино важен, очень важен. Да все очень важно. А потом оказывается, при всеобщей важности все становится мелким, невзрачным и незначительным. Не помню, о чем я тогда думал, возвращаясь на съемочную площадку, но шел я, видимо, довольно быстро, так как, когда упал, переходя дорогу и споткнувшись о бордюр, сильно разбил правую ладонь, на которую падал, и колено. Самое неприятное было то, что в это время коробка выпала из моих рук, и, падая, я ее раздавил. Вместе с диском, естественно. Прихрамывая, мне пришлось вернуться к Эрику. Его ассистенты оказали мне помощь сразу же. Обаятельная китаянка и очень худой юноша. Они были немногословны. Делая все необходимое, они не выражали своих эмоций. Как некоторые хирурги, с пониманием, но без сочувствия. В общем, ясно было, что это сотрудники именно Адаптера. Все равно, что члены одной секты. Или пациенты одной психушки. Я и раньше знал людей со всякими заморочками в голове. В кино их достаточно. Причем фиг поймешь: у них это от головы или от понтов. В общем, раны мне промыли, помазали, а руку забинтовали. Попутно я сказал, что разбил диск, но они не отреагировали. Я пошел в кабинет Эрика, ориентируясь по памяти. Дверь была закрыта. Но мне нужен был диск, и я постучал.

Сидевшие недалеко сотрудники посмотрели на меня вопросительно, когда я оглянулся через плечо. Я спросил у всех, на месте ли Эрик. Находившийся ближе ко мне толстяк сказал, чтобы я нашел выключатель, и дополнил это взмахом руки.

Я сделал это и через пару секунд услышал щелчок электрозамка. Когда я вошел, Эрик сидел в кресле вполоборота к столу. Грустный он был какой-то. Не снимая наушников, а лишь сдвинув правый, он кивнул головой, предлагая мне говорить. Я сказал, что случилось, выразив заодно сожаление. Он покачал головой, что-то обдумывая, и кивнул на стул у двери. Я присел, а он начал доставать и прослушивать разные диски. Видимо, искал копию того, что я разбил. Все это у него происходило настолько медленно и как-то флегматично, что он, признаться, вызывал раздражение. Абсолютно тормознутый и двинутый на голову. Такого рода люди в своей ограниченности и зацикленности, лишенные кругозора и широты восприятия, вызывали во мне чувство то ли жалости, то ли пренебрежения. Как какие-то убогие. Я знал одного довольно, казалось бы, серьезного человека. По крайней мере, его работа предполагала это. Да и при обще нии он производил впечатление такое. Может, даже немного гипертрофированно. Так, оказалось, что основным его делом было собирание солдатиков, оловянных. Он как-то спросил у меня, не встречал ли я изображение формы армейского повара армии Наполеона в русской кампании. Круто? Лучше бы спросил, нет ли у меня лишней гигиенической прокладки. Он их раскрашивал, расставлял. Притом, что у него была семья, дети и т.п. Вот Эрик производил такое же впечатление. Только со звуками. Я это сразу понял, как только вошел в комнату. Все стены в секциях для носителей звука. От журчания мочи, извините за «журчание», до крика новорожденных. Или наоборот. Не говоря уже про всяких птичек и жучков-сверчков. Ужас. Причем, это добро было скрупулезно разложено-систематизировано: «Мухи». «Пчелы». «Птицы». «Автомобили». С подразделами, например, «Тормоза», «Двигатели», «Двери» и т.д. В общем, в какой-то степени мне все же жалко таких людей. Так вот. Эрик все ковырялся и ковырялся со своими пластинками. Он, как я понял, был в довольно приличном возрасте: руки слегка дрожали, возрастные пятна на коже. Хотя джинсы, майка с выпущенной рубашкой как-то скрывали это. Плюс к этому длинные волосы, хоть и седые. И все равно какой-то выцветший. Линялый.

Время было к концу работы. Я уже хотел есть. Чувствовал нарастание раздражительности, но терпеливо ждал.

Эрик, видимо, был астматик. Он стоял у стола, над которым были полки и, как я говорил, перебирал футляры с дисками.

Затем замер и через пару секунд достал из левого нагрудного кармана рубашки ингалятор. Сделал несколько глубоких вдохов. Сел в кресло перед столом в ожидании облегчения. И вдруг сполз с него и повалился на пол. Все это произошло довольно неожиданно. Я наклонился над ним. Глаза открыты, но взгляд не фокусируется и бегает в разные стороны. Я встал и толкнул входную дверь. Заперта. Ручка не нажимается. Поискал защелку. Нет. Начал стучать в дверь кулаком и кричать: «Эрику плохо». Никаких реакций. Стал стучать сильнее и кричать, что уже не помню. Но двери-то толстые со звукоизоляцией. Опять наклонился над Эриком. Глаза открыты и не дышит. Попробовал нащупать пульс. Не нашел. Прижал ухо к груди в области сердца, и тут только понял, что в комнате все время присутствует какой-то монотонный звук. Как бы на одной ноте, но тембр очень медленно меняется. Я подошел к столу, надеясь его выключить, но на стойках было столько приборов, что найти источник было нереально. Я опять вернулся к двери и начал стучать. Затем вспомнил о телефоне и, взяв его в руки, увидел на одной из кнопок красный крест. Нажал. Постарался объяснить, что с Эриком и добавил, что не могу открыть дверь. Мне ответили, что так уже бывало с Эриком, и помощь едет. Ну что я еще мог сделать. Сидел в кресле Эрика и смотрел на него. Я был уверен, что он мертв. Хотя обычная солидарная жалость оставляла надежду.


Еще от автора Александр Викторович Коротенко
Трепанация

Кто мы есть, если нас вырвать из привычной среды? Можем ли мы создать себя снова, если наш мир разрушен? «Перед вами – роман-попытка вскрыть острые, больные, трагические моменты человеческой жизни. Столкновение судеб в огромном море социума – вот мега-образ необычного произведения. Взаимопроникновение этих судеб – и весь спектр связанных с ним эмоций: от страха до умиления, от прощения до открытой вражды. Странное сочетание изобилующей профессиональными подробностями объективности изложения и пронзительно личностного авторского взгляда дает эффект живого присутствия и вместе с тем абсурдистской фотографии: чем реалистичнее и холоднее снимок, тем фантастичнее и страшнее он воспринимается – как в гиперреализме» (Елена Крюкова).


Рекомендуем почитать
Говорит Вафин

Юрий Вафин – один из самых загадочных персонажей Рунета. Его каналы и соцсети привлекают десятки тысяч подписчиков, его цитируют и приглашают на интервью, его постов ждет огромная аудитория – но никто не знает, как он выглядит. Искрометная интеллектуальная сатира под маской дворового фольклора и автор, упорно сохраняющий инкогнито – вот рецепт успеха Вафина. Этак книга собрала лучшие тексты Юрия Вафина. По ней можно гадать, из нее можно черпать мудрость, ее можно цитировать. Невозможно лишь одно – остаться к ней равнодушным.


Возвращение в Ад, штат Техас

Много лет назад группа путешественников отправилась в «тур обреченных» в Ад, штат Техас. Вскоре после их судьбоносного путешествия город был обнаружен техасским полицейским-спецназовцем Гарреттом Паркером. За проявленный героизм, Гаррет был повышен до Техасского Рэйнджера. С того рокового дня прошло более десяти лет. Но что-то ужасное происходит снова.Сначала бесследно исчезали водители, а теперь из Эль-Пасо в рекордных количествах исчезают дети. Гарретт отправляется обратно в этот район для расследования.


Вырванные Cтраницы из Путевого Журнала

Был жаркий день в Вирджинии, во время Великой Депрессии, когда автобус сломался на пустынной лесной дороге. Пассажирам было сказанно, что ремонт продлится до завтра, так что… Что они будут делать сегодня вечером? Какая удача! Просто вниз по дороге, расположился передвижной карнавал! Последним человеком, вышедшим из автобуса, был писатель и экскурсант из Род-Айленда, человек по имени Говард Филлипс Лавкрафт…


История в стиле хип-хоп

Высокий молодой человек в очках шел по вагону и рекламировал свою книжку: — Я начинающий автор, только что свой первый роман опубликовал, «История в стиле хип-хоп». Вот, посмотрите, денег за это не возьму. Всего лишь посмотрите. Одним глазком. Вот увидите, эта книжка станет номером один в стране. А через год — номером один и в мире. Тем холодным февральским вечером 2003 года Джейкоб Хоуи, издательский директор «MTV Books», возвращался в метро с работы домой, в Бруклин. Обычно таких торговцев мистер Хоуи игнорировал, но очкарик его чем-то подкупил.


Фильм, книга, футболка

Два великих до неприличия актерских таланта.Модный до отвращения режиссер.Классный до тошноты сценарий.А КАКИЕ костюмы!А КАКИЕ пьянки!Голливуд?Черта с два! Современное «независимое кино» — в полной красе! КАКАЯ разница с «продажным», «коммерческим» кино? Поменьше денег… Побольше проблем…И жизнь — ПОВЕСЕЛЕЕ!


Настоящая книжка Фрэнка Заппы

Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.