Оскал Анубиса - [5]

Вот тебе раз…

Возвращаясь в поместье, Алекс обдумывал случившееся. Дома его встретил Гор.

— У нас есть шанстюехать всей семьей в Египет, — с порога обратился к нему Алекс.

Гор удивленно поднял бровь.

— Отдыхать?

— Нет, работать, — сказал профессор. — Дело в том, что Юсупов завещал мне очень круглую сумму денег для организации раскопок в Египте.

— И? — требуя продолжения, спросил Гор.

— Не знаю. Не уверен. Может быть, если только вы вместе с Джейн поедете со мной. Мне, по правде говоря, совершенно не хочется вас оставлять.

Гор как-то странно замялся и неуверенно сказал:

— Мы, наверное, не поедем.

Тут пришла очередь Алекса удивляться.

— Почему? Это же Египет, страна фараонов, пирамид… Ты там был зачат! Джейн было бы… Алекс замолчал, видя, что сын мнется.

— Джейн ждет ребенка, — заявил Гор. И, выдержав паузу, добавил, глядя на совершенно остолбеневшего отца:

— Папа, ты скоро будешь дедушкой.

Вот с этого все и началось.

Аэропорт Лондона, посадка, багаж, проверка документов. Все прошло как в тумане:

Рейс отложили на два часа по каким-то невыясненным причинам. Событие само по себе уникальное. Но даже это не смогло пробиться через туман, царящий в голове Алекса Енски.

“Дедушкой! Тр-рубы Иер-рихонские! Дедушкой… — бесконечно повторял про себя профессор. — Дедушкой, дедушкой… Надо же. Двенадцать колен Израилевых! Что же теперь? Я же глава семейства. Глава рода!”

Эти мысли наполняли его такой воздушной легкостью, что самолет, казалось, прилетел даже быстрее назначенного срока.

Из состояния восторженности его вывели египетские пограничники.

— Сабах ил-кхир, — радостно скалясь, обратился к Алексу Енски толстый араб, едва влезающий в тесную кабинку. — Добрый день! Вы покажете нам свои документы?

Ломаный английский и арабская хитрость в темных глазах. Профессор поежился.

“Все-таки надо быть внимательнее, обмануть англичанина этим олухам ничего не стоит”.

— Да, конечно. — Он подсунул свой паспорт через узкую щель в пуленепробиваемом стекле.

— Очень хороша, — заявил толстяк и углубился в изучение документа. — Цель приезда вашего?

— Научные исследования, — ответил Енски.

— А точнее?

— Точнее, я организовываю экспедицию. С целью произвести раскопки.

— У вас есть нужный разрешение?

— Да, конечно. — Енски полез во внутренний карман за другими бумагами. — У меня есть рекомендации, вам они нужны?

Египтянин кивал, не переставая улыбаться.

— Хорошо, хорошо.

Несколько листков выпали на пол. Профессор наклонился, подбирая их, с трудом ворочаясь в узком пространстве коридорчика.

Наконец он сумел собрать все нужные бумаги.

— Вот, — сказал он торжествующим голосом. — Вот разрешение из вашей Службы древностей, вот приглашение из Египетской академии наук, вот удостоверение из Королевской академии Великобритании, вот удостоверение члена Академии наук…

— Спасибо, — сказал толстяк, даже не посмотрев в предложенные документы. — Вы можете идти. Добро пожаловать в Египет.

— Вы же даже не посмотрели…

— Добро пожаловать в Египет, — снова повторил пограничник и улыбнулся еще шире.

— Действительно, — пробормотал Енски-старший. Он собрал документы, с трудом распихал их по карманам, чувствуя себя полным идиотом.

— Неужели ни одна поездка не может обойтись без этих нелепостей? — бормотал профессор себе под нос. Воздушность мыслей покинула его. — Почему первое, что тебя встречает в любой стране, это тупые служащие пограничной стражи и таможни. Кажется, их задача — это нахамить, испортить настроение и ограбить по возможности.

— Чия чемодан? Чия чемодан? — зазвучал за его спиной противный резкий голос. — Чия?

“Хорошо, что я не профессор филологии, — вздохнул про себя Алекс. — А кстати, действительно, чия… тьфу… чей чемодан?”

Он обернулся и обомлел.

Здоровенный, под два метра ростом, араб тащил на плече некий предмет, в котором профессор с трудом опознал свой багаж… Крупная зеленая клетка ткани была порвана в нескольких местах. Ремешки, перетягивающие крышку, находились на месте, но толку от них не было никакого, потому что дна у чемодана не существовало в принципе. Из зияющих дыр торчали носки, какие-то пакетики и колоритно свешивалась коричневая брючина.

— Эй… — выдавил из себя Енски. Удивительно, но араб живо откликнулся на этот возглас.

— Ваша чемодан! — заявил грузчик и бухнул растерзанный багаж к ногам профессора. — Очень слабый замок. Очень слабый. Плохой. Приносим свои извинения от наш аэропорт.

— Что это?! — побагровел Енски.

— Ваша чемодан, — ответил араб и оскалился. — Другие принесут еще ваши вещи. Кое-что упало.

— Где начальник аэропорта?! — заревел Енски-стар-ший во всю профессорскую глотку. — Твубы Иефифон-ские! Тьма Ефифеффкая!!!

От волнения у него, как всегда, начала выпадать вставная челюсть.

Грузчик слегка скис.

Через три часа Алекс Енски вышел под обжигающее солнце Каира, став обладателем нового, исключительно уродливого чемодана с фанерными стенками. Весь его багаж был смят, перевернут, местами порван так, словно в нем резвились орды крокодилов, некогда водившихся в Ниле, но теперь, к сожалению, исчезнувших вместе с фараонами. Чего-то не хватало, что-то добавилось, но профессор устал ругаться, устал разбирать перекрученный английский, устал от крепкого кофе, которым его пытались напоить все встречные-поперечные чиновники.