Осиротевшие берега - [19]
Не правда ли, некоторые фамилии нам знакомы? Их можно найти в названиях улиц и судов. Наверное, потомки Василия Гладышева до сего дня живут в Кандалакше, а Заборщикова - в Терском районе. Насколько мне известно, князь Голицин впоследствии был архангельским губернатором.
Еще одна надпись с известной на Кольском полуострове фамилией: "1723 Быль Фадотъ Дмитрей Мошниковъ". А вот автограф купца: "И. Базарной 1811 -1812 г."
Всего наша экспедиция обнаружила 118 русских автографов и 101 - иноязычный, прочитала 127 имен и фамилий. Безусловно, это не все, что есть в каменной книге острова, так как мы не нашли некоторые надписи, упоминаемые исследователями XIX века.
Аникиев - уникальный памятник истории и культуры Поморья. Но все ли это понимают? В 1946 году команда пограничного катера ПК-258 поверх древних надписей нарисовала якорь и сердце. А сколько пресловутых ДМБ (сокращение образовано от слова "демобилизация". - Авт.) оставлено на камнях случайно попавшими на Аникиев защитниками Отечества!
Как же быть? Как сохранить для себя и для потомков уникальный памятник истории и культуры? Вряд ли кто-либо из нас знает ответ на этот вопрос. Полагаю, что для начала следует установить на острове Аникиевом охранную мемориальную доску, а сами наскальные рисунки огородить хотя бы символической изгородью.
А как быть с людьми, которым, несмотря ни на что, все же очень хочется оставить свой автограф на легендарном кусочке суши? Пожалуйста, для этого есть не менее пригодные соседние плиты.
Солнце зависло над цып-наволокским маяком. В губе копошатся рыбаки, проверяют яруса. Чуть поодаль ловят рыбу маленькие суденышки. Кто знает, авось вновь приглянутся здешние места людям, и в Цып-Наволок вернется жизнь.
ВРМ
Эту аббревиатуру по-разному расшифровывают. В моей записной книжке есть такие варианты: "выпьем, ребята, "московской", "вотчина рыбаков-метеорологов", "вот развалины маяка".
Последнее прискорбное название появилось в 1996 году. Ну а официально ВРМ расшифровывается так: веерный радиомаяк. Расположен он в пяти километрах от Цып-Наволока, напротив мыса Лог-наволок.
Любопытно, что в писцовых книгах 1608-1611 годов упоминается одно из крупных рыбацких становищ - "Лок-Наволок". В губу впадает небольшая речушка Локи, у ее берега и ютились почти четыреста лет назад рыбаки. Странное это место. Неудобное, со всех сторон открытое для северных ветров. Наверное, поэтому после 1611 года и вплоть до 1953 года там никто не жил.
А в 1953-м было принято решение построить радиомаяк. Последний его директор Александр Гаврильченко рассказывает:
- Веерный радиомаяк - это устройство, посылающее радиосигнал на расстояние до 100 миль. По этому сигналу в море определялись как военные, так и гражданские корабли.
Рассказанное записано мною в 1995 году на втором этаже опустевшего кирпичного коттеджа. Уже вынесен "смертный приговор" маяку. Пустотой зияют окна отличных квартир. Молчит дизельная электростанция. Лишь в одной квартире стараниями Александра и его неугомонной жены Татьяны теплится жизнь.
Встретив меня, Таня принялась печь коронное блюдо -пироги, а мы с Сашей прошлись по территории.
- Вот эти дома - деревянные, за ними столбы по тундре стоят как виселицы - это все старый маяк. Он был чисто военным. В 1979 году вошел в строй новый маяк. Для него были поставлены мачты в 75 метров высотой. Построены коттедж со всеми удобствами, дизельная, котельная, сауна и бассейн, хранилище для топлива, очистные отстойники, мастерская.
Я тебе скажу, отличный объект! Мы сюда перевелись из Цып-Наволока в 1986 году. Жизнь была в радость. Потом оказалось, что сигнал нашего маяка никому не нужен. Спрашивается, зачем тогда строили? Столько денег ухлопали! Вышедшая на балкон Татьяна позвала:
- Мужики, хватит ноги мучить! Пироги стынут! Едва зашли в подъезд, как потянуло таким запахом свежеиспеченного хлеба, что слюнки потекли. И когда до стола дошли, рука не к рюмке, а к пирогам потянулась. А Таня суетится:
- Вот эти с морошкой, эти с грибами, эти с кумжей, эти с брусникой...
Просто удивительно, как много за столь короткое время она успела наготовить. Угощая нас с Сашей, Таня рассказывает:
- Ой, какой поселок был! Тут кроме нас еще метеорологи свои зонды запускали. Бывало, в праздники от песен да шуток тундра веселее становилась. У кого день рождения, у кого ребенок на свет появился, празднует весь околоток: и ВРМ, и Методичный, и Цып-Наволок.
Ракетчики, те изредка стреляли или от Методичного, или из Зубовки. Нас заранее предупреждали. Помнишь, Саша, как-то из Зубовки пустили ракету, а она полетела прямо на нас. Мы, как были, упали на землю. Я даже глаза закрыла, думала, конец.
Секунду лежу, другую - ничего. Открываю глаза, а ракета в это время шмыг над нами, только шум раздался.
Теперь все. Который год сидим с Сашей вдвоем, сторожим. Взяли бы и продали маяк, если не нужен. Место благодатное, богатое. Обидно: как только мы уедем, здесь все разворуют, побьют, испохабят.
Права была Таня. В 1995 году их с Сашей сократили, а спустя год ВРМ уже трудно узнавался. Видимо, такое это место. Жили люди в 1611 году, потом - 350-летний перерыв, опять поселение и опять перерыв. Надолго ли?
В 1950 году несколько семей американских пацифистов-квакеров, несогласных с введением закона об обязательной воинской повинности, уезжают жить в Коста-Рику. Их община поселяется в глуши тропических лесов. Шаг за шагом они налаживают быт: создают фермы, строят дороги, школу, электростанцию, завод. Постепенно осознавая необходимость защиты уникальной природы этого благословенного края, они создают заповедник, который привлекает биологов со всего мира и становится жемчужиной экологического туризма.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.