Осирис - [14]

Она спешила наверх, в его комнату. Вдруг хозяйка встала на ее пути, скрестив руки на своей мощной груди и враждебно рассматривая гостью. Ее взгляд не сулил ничего хорошего.

– Вы собрались навестить своего любовника – и напрасно! Его здесь больше нет.

– Вы хотите сказать, что он задержался на работе, – поправила ее Сандра.

Миссис Макдональд насмешливо скривила рот.

– Вы это называете работой? Всю свою жизнь он ничего не делал, предпочитал обворовывать таких честных людей, как я, и использовать разных глупых девчонок.

– Вы ошибаетесь. Пожалуйста, впустите меня.

Сердце Сандры бешено колотилось, от страха перехватило дыхание: «Нет, этого не может быть!»

– Убедитесь сами…

Миссис Макдональд шла впереди. Комната выглядела нежилой. Рекс забрал свою одежду, маленький двухкассетный магнитофон, туалетные принадлежности. Все! Кроме одного – на столе лежал футляр с саксофоном. Сандра понурила голову и долго стояла как вкопанная.

– Он уехал на машине?

– На машине? Откуда у него машина! Он ее брал напрокат… по украденной визитной карточке. Что касается этого, – сказала миссис Макдональд, указывая на саксофон, – то он попросту не успел забрать с собой. Да и к чему ему такая дешевка…

Сандра пошла домой и заперлась в своей комнате. Вскоре к ним пришли полицейские, и она отвечала на их вопросы. Молодой сержант был полон сочувствия к ней, быстро сообразив, что эта девушка – жертва, но не сообщница. Она полиции ничем не могла помочь. Сандра была так ослеплена любовью к Рексу, что принимала все, что он говорил, на веру. Оказалось, Рекс – квартирный вор. Наверное, и саксофон попал к нему после кражи. В полиции в списке предметов, которые были украдены в последнее время, саксофон не значился. Сержант почему-то согласился отдать его Сандре.

Злорадный триумф в глазах матери был невыносим. Сандра сняла комнату и ушла из дому. Она как раз окончила школу и принялась искать работу. Случайно оказалась в любительском ансамбле и вскоре научилась играть на своем саксофоне. Пела и сама аккомпанировала своим зонгам. Ее заметили, и однажды Билл Обен позвал в свой «Блю Сирен».

Как давно это было! Она смотрела на Дональда как бы со стороны. Достаточно ли он уже взрослый?.. Или еще такой незрелый, какой была я, когда сходилась с Рексом? Нет сомнений, он любит ее. Правда, очень нервный и подвержен настроениям. Его имя появлялось во всех английских газетах, его сравнивали с величайшими футбольными звездами. А слава вносит в жизнь изменения. Возможно, это и выводит его из равновесия. Через полчаса полета затрещал репродуктор: – Говорит командир корабля. Должен оповестить, что наш самолет захватили вооруженные люди. Один из них держит пистолет у моего виска. Он говорит, что при малейшем сопротивлении убьет пилотов и меня и взорвет самолет. Полагаю, он не шутит.

После небольшой паузы продолжил другой голос:

– Пожалуйста, будьте благоразумны, не делайте из себя героев. Мы не будем никого трогать, если вы не будете сопротивляться. Оставайтесь на своих местах! С вами ничего не произойдет. О'кей, все будет, как было. Зулейка, смени меня.

Мужской голос еще говорил, когда «студенты» и «служащие строительной фирмы» встали и начали ходить взад и вперед, чтобы убедиться, что указания их руководителя выполняются. Леве потерял дар речи, увидев, как одна из «лесбиянок» присоединилась к мужчинам. Другая, вероятно Зулейка, проследовала в первый класс.

Руководитель террористов держал тяжелый пистолет направленным на пилотов. Зулейка вошла в кабину, бросила беглый взгляд на радарный экран и дала пилоту короткие указания:

– Измените курс. Не пытайтесь меня обмануть, я тоже опытный пилот. Вижу все! Я проломлю вам череп, если не будете придерживаться моих указаний.

– Знаете ли вы, что вы делаете? – закричал командир корабля. Это был коренастый человек лет пятидесяти, который много лет работал в Британской авиакомпании. Захват самолета он воспринял как личное оскорбление.

Новый хозяин рейса 101 похлопал его по плечу.

– Заботьтесь о полете, а размышления оставьте нам. Наша цель – Кампала.

– Кампала? – прохрипел командир. – Почему вы уверены, что угандийцы разрешат вам посадку? Они не захотят иметь ничего общего с Саламба.

– Наше приземление в Энтеббе не вызовет восторга, – согласился террорист, – но вам понравится еще меньше, если мы эту большую птицу со всеми пассажирами взорвем.

– Вы не посмеете, – отрезал командир.

– Давайте не будем рисковать.

Видя направленное на себя оружие, командир корабля чувствовал бессильную ярость.

– Мы ждем, – напомнила Зулейка.

Ненависть отражалась в его глазах, когда он изменял курс. Сразу после этого было включено автоматическое управление.

– Следи за ним, – приказал вожак Зулейке. – А я осмотрю салон.

В туристическом классе, где молодые люди и девушка держали все под своим контролем, царило безмолвие. Что могли сказать парализованные страхом пассажиры? Только ребенок тихо плакал.

Леве первый обратился к соседу, который совсем сжался и не мог погасить в глазах испуганного удивления.

– Итак, вы не Милос?

Тот покачал головой.

– Я же вам сказал: я – Антонеску. Что с вами? Сначала вы назвали меня Ластом, теперь Милосом…