Осип Мандельштам. Сочинения - [45]

Первоступенник-мальчик.

Он хорошо умел считать

До десяти и дальше.

И вынул настоящий

Он гривенник блестящий.

Кондукторши, кондуктора,

Профессора и доктора

Решают все задачу,

Как мальчику дать сдачу.

А мальчик сам,

А мальчик всем

Сказал, что десять минус семь

Всегда выходит три.

И все сказали: повтори!

Трамвай поехал дальше,

А в нем поехал мальчик.

Буквы

– Я писать умею: отчего же

Говорят, что буквы непохожи,

Что не буквы у меня – кривули?

С длинными хвостами загогули?

Будто "А" мое как головастик,

Что у "Б" какой-то лишний хлястик:

Трудно с вами, буквы-негритята,

Длинноногие мои утята!

Яйцо

Курицу яйцо учило:

Ты меня не так снесла,

Слишком криво положила,

Слишком мало берегла:

Недогрела и ушла,-

Как тебе не стыдно было?

Портниха

Утомилась портниха -

Работает тихо.

Потеряла иглу -

Не найти на полу.

А иголки все у елки,

Все иголки у ежа!

Нагибается, ищет,

Только песенку свищет,

Потеряла иглу -

Не найти на полу.

– Для чего же я челку

Разноцветного шелку

Берегла, берегла,

Раз пропала игла!

Все в трамвае

Красноглазой сонной стаей

Едут вечером трамваи,

С ними мальчик едет тот,

Что запомнил твердо счет;

И портниха: с ней иголка,

У нее в руках кошелка;

Мальчик с баночкой чернил -

Перья новые купил;

Едет чистильщик с скамейкой,

Полотер с мастикой клейкой;

Едет муха налегке,

Выкупавшись в молоке;

С ними едут и другие,

Незнакомые, чужие.

Лишь настройщик опоздал:

На рояле[23] он играл.

Сонный трамвай

У каждого трамвая

Две пары глаз-огней

И впереди площадка,

Нельзя стоять на ней.

Он завтракает вилкой

На улицах больших.

Закусывает искрой

Из проволок прямых.

Я сонный, красноглазый,

Как кролик молодой,

Я спать хочу, вожатый:

Веди меня домой.

Муравьи

Муравьев не нужно трогать:

Третий день в глуши лесов

Все идут, пройти не могут

Десять тысяч муравьев.

Как носильщик настоящий

С сундуком семьи своей,

Самый черный и блестящий,

Самый сильный – муравей!

Настоящие вокзалы -

Муравейники в лесу:

В коридоры, двери, залы

Муравьи багаж несут!

Самый сильный, самый стойкий,

Муравей пришел уже

К замечательной постройке

В сорок восемь этажей.

1924

Шуточные стихи

<Анне Ахматовой>

Вы хотите быть игрушечной,

Но испорчен Ваш завод,

К Вам никто на выстрел пушечный

Без стихов не подойдет.

1911

***

Блок

Король

И маг порока;

Рок

И боль

Венчают Блока.

10 декабря 1911

***

И глагольных окончаний колокол

Мне вдали указывает путь,

Чтобы в келье скромного филолога

От моих печалей отдохнуть.

Забываю тягости и горести,

И меня преследует вопрос:

Приращенье нужно ли в аористе

И какой залог «пепайдевкос»?

1912

Антология античной глупости

<1>

Ветер с высоких дерев срывает желтые листья.

Лесбия, посмотри: фиговых сколько листов!

<2>

Катится по небу Феб в своей золотой колеснице -

Завтра тем же путем он возвратится назад.

<3>

– Лесбия, где ты была? – Я лежала в объятьях Морфея.

– Женщина, ты солгала: в них я покоился сам!

<4>

Буйных гостей голоса покрывают шумящие краны:

Ванну, хозяин, прими – но принимай и гостей!

<5>

«Милая!» – тысячу раз твердит нескромный любовник.

В тысячу первый он – «милая» скажет опять!

<1910-е>

*** [24]

Слышен свист и вой локомобилей -

Дверь лингвиста войлоком обили.

***

Кушает сено корова,

А герцогиня желе,

И в половине второго

Граф ошалел в шале.

1913 (?)

***

В девятьсот двенадцатом, как яблоко румян,

Был канонизирован святой Мустамиан.

И к неувядаемым блаженствам приобщен

Тот, кто от чудовищных родителей рожден,

Серебро закладывал, одежды продавал,

Тысячу динариев менялам задолжал.

Гонят люди палками того, кто наг и нищ,

Охраняют граждане добро своих жилищ.

И однажды, и'дучи ко святым местам,-

Слышит он: «О Мандельштам,– глянь-ка – ландыш там!»

<Конец 1913>

***

Не унывай,

садись в трамвай,

Такой пустой,

Такой восьмой...

1913 (1915?)

***

<Н. Недоброво>

Что здесь скрипением несносным

Коснулось слуха моего?

Сюда пришел Недоброво -

Несдобровать мохнатым соснам.

<1913-1914?>

***

Вуайажор арбуз украл

Из сундука тамбур-мажора.

– Обжора! – закричал капрал.-

Ужо расправа будет скоро.

1915

***

Свежо раскинулась сирень,

Ужо распустятся левкои,

Обжора-жук ползет на пень,

И Жора мат получит вскоре.

1915

***

Автоматичен, вежлив и суров,

На рубеже двух славных поколений,

Забыл о бесхарактерном Верлэне

И Теофиля принял в сонм богов...

И твой картонный профиль, Гумилев,

Как вырезанный для китайской тени.

..................................

1915

***

Мне скучно здесь, мне скучно здесь,

Среди чужих армян.

Пойдем домой, пойдем домой,-

Нас дома ждет Эдем.

1916

***

Барон Эмиль хватает нож.

Барон Эмиль бежит к портрету...

Барон Эмиль, куда идешь?

Барон Эмиль, портрета нету!

<1915-1916>

Актеру, игравшему испанца

Испанец собирается порой

На похороны тетки в Сарагосу,

Но все же он не опускает носу

Пред теткой бездыханной, дорогой.

Он выкурит в Севилье пахитосу

И быстро возвращается домой.

Любовника с испанкой молодой

Он застает и хвать ее за косу!

Он говорит: не ездил я порой

На похороны тетки в Сарагосу,

Я тетки не имею никакой.

Я выкурил в Севилье пахитосу.

И вот я здесь, клянусь в том бородой,

Билибердосою и Бомбардосой!

<1917 (1918?)>

Газелла

Почему ты все дуешь в трубу, молодой человек?

Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек.

1920

***

Я вскормлен молоком классической Паллады,

И кроме молока мне ничего не надо.

Зима 1920 – 1921

Умеревший офицер

<Н. Оцупу>

Полковнику Белавенцу

Каждый дал по яйцу.