Ошо. История жизни независимого мистика - [58]

10 мая пресс-служба «Раджниш Фаундейшн» довела эту тревожную информацию до сведения печати. В сообщении для прессы отмечалось, помимо остального, что угроза исходила от группы, называемой «Римские католики Бомбея и Пуны», предупреждавшей, что они собираются убить Ошо и взорвать ашрам. Было получено послание, намекавшее на то, что некая тайная организация намерена инициировать против ашрама кампанию насилия.

Угрозы начали воплощаться в действительность. Рано утром 27 мая в Раджнишдхаме, Джадхаввади, Сасваде случились пожары. Через сутки, 28 мая, был подожжен книжный склад «Раджниш Фаундейшн», расположенный близ Пуны. Прозвучало несколько взрывов с небольшими промежутками, и огонь быстро распространился по сложенным в стопки книгам. Пожар начался около трех часов утра. Примерно в то же время в медицинском центре Фонда сработало взрывное устройство. По счастливому стечению обстоятельств никто не пострадал.

Несмотря на нападения, утренний сатсанг с Ошо в Будда-холле продолжался. Перед началом сатсанга собравшиеся ученики и гости воздели свои руки в знак протеста и осуждения в адрес нападавших. Фонд выпустил однозначное заявление: единственный предмет нашей озабоченности — это безопасность Ошо. Но несмотря на угрозы, он продолжал обращаться к человечеству так же, как и раньше.

Послание Ошо к миру было настолько важно, что никакие фанатики остановить его не могли.

Ученики восприняли случаи поджогов и нападки спокойно и с еще большим доверием и преданностью мастеру. Они оставались рядом с ним, пребывающим в молчании, с благоговением, глубокой любовью и бесконечной преданностью. Работа в ашраме продолжалась без перерывов. Но здоровье Ошо снова начало ухудшаться и становилось ясно, что ему придется ехать на Запад для лечения. Соответственно, последний сатсанг Ошо состоялся утром 1 июня 1981 г. В этот же день он попрощался со своими любимыми учениками и покинул Пуну так же тихо, как и прибыл сюда семь лет назад.

Ошо не раз спрашивали, хотел бы он навсегда покинуть Индию, и он каждый раз отвечал отрицательно. Он объяснил причины, по которым не хотел уезжать из Индии в беседе 30 августа 1978 г.

«Мне тяжело покинуть Индию. В Индии есть нечто невероятно ценное — самый долгий и самый глубокий опыт поиска истины. Множество Будд ходило по этой земле, под сенью этих деревьев; сама земля здесь стала священной. Находиться здесь — это совсем не то, что находиться еще где-то. И донести до вас то, что я пытаюсь донести, сделать здесь значительно легче.

Индия низвергнута со своего пьедестала. У нее уже нет былой славы. Это один из самых уродливых уголков земли, но все же по нему ходили Гаутама Будда, Махавира, Кришна и миллионы других…

Ни одна другая страна не может похвастаться этим. Иисус совсем один в Иерусалиме. Мохаммед — один-единственный на все арабские страны. У Лао-цзы очень небольшая компания — Чуанг Цу и несколько других. Они тяжко трудились, чтобы создать хоть что-нибудь. Но у Индии самая насыщенная духовная атмосфера. Она насыщалась по крайней мере 5 000 лет. И эти потоки все еще струятся.

Ту Индию, о которой вы читаете в газетах, я уже покинул. Ту Индию, что вы знаете, я уже покинул. Видели вы меня хоть когда-либо выходящим из этих ворот? Я живу в своей комнате. Находится ли эта комната здесь или еще где-то, я буду жить в своей комнате. Она останется той же самой. Мне нет дела до той Индии, о которой вы узнаёте по радио, телевидению, через газеты — Индию политиков, лицемеров, махатм с мазохистскими наклонностями я давно покинул.

Ноя не могу уехать. Существует также и скрытая Индия, эзотерическая Индия, где все еще живут Будды, где вы можете пообщаться с махавирой легче, чем где бы то ни было, где все еще существует тайная традиция пробужденных. Вот этого я не могу оставить. Для меня в этом нет проблемы — я могу уехать; я везде буду одинаков — но для вас это будет не одно и то же».

Но Ошо все-таки уехал из Индии. Почему? Частично ответ был дан как раз за месяц до того, как он перестал говорить на публике. Ему часто задавали один вопрос — что будет после того, как он покинет свое тело. На это он ответил ясно и подробно:

«Я покину свое тело, когда это будет нужно. Меня ни на йоту не беспокоит, что будет происходить после этого. Возможно, это прозвучит для вас очень безответственно, но мои критерии ответственности диаметрально противоположны тем представлениям о так называемой ответственности, что существуют у других людей. Я ответственен перед текущим моментом, перед существованием — и не отвечаю за что-то в том смысле, что имею перед этим какие-то обязательства, я ответственен в том смысле, что я отзываюсь на них всецело, добровольно. Какими бы ни были обстоятельства, я совершенно им соответствую. Пока я жив, я живу, когда я умру, я буду мертв. Я не вижу в этом никакого вопроса.

В момент смерти для меня умрет весь мир, и, чтобы потом ни произошло, оно произойдет. Я не принимал на себя ответственности за все сущее. Кто такое может сделать? Но были люди, пытавшиеся сделать подобное, и все они потерпели сокрушительную неудачу.

Я никем не управляю — я не политик. Я не заинтересован в контроле над кем-либо сегодня или завтра. И когда меня здесь не будет, что я могу поделать? Глупцы останутся глупцами. Поклонялись ли они мне или кому-либо еще, не будет иметь большого значения. Если они хотят кого-то обожествлять, они будут обожествлять.